Казино Ривьера
Шрифт:
Слева от Джорджа сидел позеленевший от этой картины Том. Рядом с молодым офицером находилась небольшая лужа, состоящая из содержимого его желудка.
– Он совсем сбрендил, – прошептал Том. – Следующие на очереди мы.
Но Джордж ему не ответил. Одним глазом он косился на торчащий из-под картонки кольт, который лежал прямо под его боком. А вторым оценивал обстановку, состоящую из двух оставшихся в живых преступников.
Попав под действие транквилизаторов, Морелли сошёл с ума. Он сидел за столом и вёл оживлённую беседу со стоящим рядом с ним стулом. Итальянец активно
В отличие от своего босса Франко не пылал огнём жизни. Из последних сил он сопротивлялся смерти наступающей на его пятки. Его лицо бледнело на глазах. Он давно уже перестал стонать, и лишь тяжёлое, прерывистое дыхание обозначало его присутствие. Однако, несмотря на видимый упадок сил, амбал не выпускал из своих рук крупнокалиберное оружие и продолжал держать заложников на прицеле.
Джордж никогда так сильно не ждал смерти человека, как сейчас. После того, как раненый бандит умрёт, прокурор планировал тут же схватить пистолет и открыть огонь по чокнувшемуся Морелли. Но крепыш Франко никак не хотел отходить в мир иной; его живучесть была феноменальной.
Как гром среди ясного неба на втором этаже раздалось несколько выстрелов. Бишоп, который до этого спокойно сидел на месте, услышав пальбу, начал нервно ёрзать на стуле и жалобно скулить.
– Чёрт возьми, да что он там устроил?! – смотря в потолок, воскликнул Морелли.
– Надо бы проверить что там, – слабо пролепетал Франко. – Возможно копы начали штурм.
Словно услышав его слова, из рации, которая стояла на барной стойке, заговорил низкий раскатистый голос:
– Мы слышали стрельбу. Заложники целы?
Морелли резко схватил рацию и в сердцах крикнул в неё:
– Да, живы! Но это скоро изменится, если вы не притащите мне грёбаный вертолёт!
– Он на подходе, ждите, – спокойным голосом ответил переговорщик.
Итальянец закончил связь и со всей силы швырнул передатчик о стену. Его безумные глаза были широко открыты, а челюсть ходила ходуном. Было очевидно, что Морелли уже давно перестал контролировать себя, передав главенствующие полномочия своим животным инстинктам. В таком состоянии с ним было невозможно разговаривать, не говоря уже о нахождении с ним в одном помещении, но Франко не видел опасности в своём свихнувшемся боссе.
– Если это не копы, то по кому стрелял Бак? – спросил амбал.
– А сейчас мы сходим и спросим это у него, – ответил Морелли.
Он резкой, непривычной для него походкой, дошёл до стола и, не глядя схватил первый попавшийся в руки пистолет. В этот момент наверху раздался ещё один одиночный выстрел. Итальянец вновь устремил свои глаза в потолок и крепко выругался.
Он перевёл взгляд на чёрный выход ведущий к лестнице и краем глаза заметил, что в его руках находилась не его любимая беретта, а чей-то пошарпанный чёрный глок.
Он уже хотел выбросить исцарапанное оружие, как его взгляд упал на слегка потёртую гравировку на затворе. В надписи было что-то необъяснимо знакомое, поэтому она сразу приковала его внимание.
В потёмках её было сложно прочитать, оттого Морелли пришлось поднести к пистолету
Итальянец покрутил головой в поисках своего друга, который совсем недавно был здесь. Не найдя его, он обратился к раненому подельнику:
– Франко, помнишь мы подарили Ленни именной пистолет на его двадцать пятый день рождения? Ты случайно не помнишь его модель?
Амбал на несколько секунд задумался.
– Если мне не изменяет память, по-моему, это был глок восемнадцать.
– А с какой стороны затвора была именная надпись?
– Вот это я уже не помню, а ты зачем это спрашиваешь?
Морелли подошёл к раненному подельнику и показал ему именное оружие. Полузакрытые веки Франко заметно расширились.
– Чёрт возьми, этот он! Я точно помню, потому что сам лично ездил забирать его из магазина. Подожди, но откуда? – удивлению Франко не было границ.
Оба бандита повернулся к груде мяса, которая раньше была Куком:
– Я забрал этот ствол у него, – сказал Морелли.
– А он забрал пистолет у того мальчишки, – амбал перевёл взгляд с Кука на Тома, который слышал весь их разговор, но не понимал его сути.
Итальянец подошёл к прикованному к трубе офицеру и поднёс оружие вплотную к его глазам.
– Откуда? —железным голосом спросил итальянец.
Тому пришлось приложить усилия, чтобы свободной рукой отстранить пистолет от своего лица.
– Я тебя спросил, откуда это у тебя?! – Морелли вновь приткнул оружие к глазам парня. Он сделал это с такой силой, что прижал затылок офицера к стенке позади него.
Том завертел головой и выкрикнул:
– Я ничего не вижу, покажи нормально!
Вопль офицера вернул итальянцу частичку адекватности. Он убрал пистолет на расстояние десяти сантиметров от глаз заложника, так, чтобы именная гравировка была отчётливо видна и повторил свой вопрос.
Том напряг свой мозг. Он пытался соединить воедино незнакомую надпись на пистолете и недовольство Морелли, а главное понять, как он ко всему этому относится. Из раздумий его вывела звонкая боль в темени вызванная сильным ударом рукояткой именного пистолета.
– Ты что тупой? – преступник был в бешенстве. – Я жду минуту, а потом пуля из этого пистолета окажется в твоей туго соображающей в башке.
– Не горячись, он нужен нам, чтобы улететь. Наш план, ты не забыл? – простонал Франко.
– Заткнись! – рявкнул на него итальянец.
– Время пошло, – обратился Морелли к узнику.
Угрозы преступника положительно подействовали на память Тома. Он, не отрываясь, смотрел на гравировку «Ленни», и в его голову начали приходить воспоминания сегодняшнего утра. Перед глазами пронеслась картина, как его брал в заложники местный нарик, мозги которого до сих пор красуются на лобовом стекле их патрульной машины. Он воссоздал сцену бешеной погони и аварию из-за которой им пришлось укрыться в этом проклятом казино. Том вцепился глазами в пистолет и наконец вспомнил, как, выбегая из разбитой машины, второпях перепутал стволы и по ошибке взял оружие убитого наркомана.