Казино Ривьера
Шрифт:
Прокурор пытался прицелиться, но все его попытки обрывались назойливым офицером. Он продолжал пихать руку Джорджа, не давая ему убить своего отца.
– Это ты что делаешь? Я не дам тебе пристрелить его, – сквозь зубы произнёс Том, прикладывая неимоверные усилия, чтобы держать под контролем конечность Джорджа.
– Идиот! – взревел прокурор.
Он вступил в борьбу с Томом, стараясь освободить свою руку от железной хватки, сковавшей его и не дающей пристрелить разъярённого Бишопа. Одна конечность Джорджа, как и у неожиданно
Сам не ведая как, прокурор смог вырвать свою руку из цепких объятий Тома. Замахнувшись, он попытался ударить рукояткой пистолета по его виску, но промахнулся и попал в плечо. По всей видимости выпад Джорджа пришёлся по кости, потому что сила удара отдалась в ладонь прокурора, накрывая его волной жгучей боли.
Продажный коп закричал и разжал ладонь, выпустив из руки пистолет. Том, превозмогая приступ боли в плече, не упустил момент и ловким движением ноги отбросил пистолет на несколько метров от Джорджа.
Прокурор не оценил действия офицера и, сжав ноющую руку, со всей силы двинул Тому в челюсть. От такого удара его ладонь закололо, словно её проткнули десятки ножей одновременно. Джордж истошно взвыл, подобно белуге, выброшенной на берег.
Корчась от боли, мужчина заметил, как на него надвигается огромная чёрная туча. Прокурор поднял взгляд и узрел, как к нему приближается обезумевший Бишоп, изо рта которого капала густая вязкая слюна. Из-за жирной туши виднелась синяя голова Бака, не подающая никаких признаков жизни.
Лицо детектива было не натурально искажено. Веки были широко раскрыты, а левый глаз периодически дёргался. Взгляд был направлен чётко на Джорджа, но прокурору казалось, будто безумец смотрит своим стеклянным взглядом сквозь него.
– Почему ты стрелял в меня друг? – жалобно-детским голосом задал вопрос Бишоп.
Услышав наводящую страх речь детектива, Джордж начал рыскать глазами по полу в поисках какого-либо оружия. Его внимание приковал выкидной нож Морелли, лежащий в нескольких сантиметрах от ступни Тома.
– Пни мне нож! – крикнул ему прокурор.
Но действий со стороны офицера, как и словесных ответов – не последовало.
– Ты что оглох?! – Джордж посмотрел в лицо сидящего рядом юнца и окончательно убедился, что находится в полной заднице.
Офицер сидел с опущенной вниз головой. От сильного удара он потерял сознание и сильно накренился вправо, оставаясь висеть на своей прикованной руке.
– Очнись! – Джордж начал пытаться привести в чувства человека, которого минуту назад сам же и вырубил.
Он начал трясти Тома своей свободной рукой, но тот никак на это не реагировал и продолжал болтаться в такт толчкам прокурора.
– Я не услышал ответа, – стальной басовитый голос отвлёк Джорджа от тормошения офицера.
Прокурор медленно поднял глаза полные ужаса вверх. Прямо перед ним стоял
Детектив с силой замахнулся, отведя предмет мебели, за свою голову.
«Твою ж…» – Джорджу не суждено было произнести завершающее слово. Сильный удар стулом отправил его в глубокий нокаут.
3.
Громкое жужжание в голове встретило Джорджа после его пробуждения. Это звук был похож на рой из тысячи пчёл сбежавший из своего родного улья и неожиданно решивший обжить черепную коробку прокурора. Мужчина с трудом напряг мышцы своей шеи и поднял опущенную вниз лицом голову.
Перед ним стоял рассохшийся и почерневший от старости игровой стол. Сам Джордж сменил своё прежнее «место обитания» в виде водопроводной трубы на мягкое удобное кресло. Правда этот комфорт сглаживался туго обвивающими его запястья верёвками. Мужчина решил проверить путы на прочность и с силой потянул к торсу свои обе руки. Его слабые надежды не оправдались, и льняные верёвки не поддались, ещё глубже впившись в кожу.
С трудом справляясь со стенающей головой, Джордж продолжал осмотр тускло освещённого помещения. Мощные лучи полицейских прожекторов кое-как пробивались сквозь нагромождённые баррикады, но даже этой крохи света хватало, чтобы увидеть то, что опытный спец-криминалист назвал бы полным пиздецом.
По левую сторону от мужчины вглубь комнаты уходил ряд из стульев, начиная от стола, за которым он сидел. В первом и самом ближнем к прокурору стуле расположили труп Морелли. Его лицо было полностью залито кровью, которая текла из дыры в его лбу. Стеклянные глаза мафиози были полуоткрыты и смотрели ровно на Джорджа. От этого пристального взгляда мужчину невольно передёрнуло.
Следом за Морелли сидел покойный Магнум. Его некогда чистая и блестящая форма была сплошь заляпана грязью и засохшей кровью. Его лоб, так же, как и у итальянца был украшен бардовым отверстием.
После мёртвого шерифа своё место в ряду трупов занимал Кук. Вернее, та груда мяса, что от него осталась. На нём не было ни одного живого места, а из глубоких порезов на его животе прямо до колен свисали длинные грозди кишок. Его тело было сильно наклонено вперёд и если бы он не был привязан к стулу, то наверняка бы свалился на пол.
В кресле, что следовало далее, сидело тело Бака. Его шея была покрыта сине-фиолетовыми пятнами, оставшимися от толстых пальцев Бишопа. Язык агента был вывален наружу из слегка приоткрытого рта.