Казнь по кругу
Шрифт:
— Купленные для определенных целей инструменты, — теперь повторил Демидов. Резко сел и без размаха тыльной стороной ладони ударил ее по лицу. Не сильно, но и не шутейно. Спросил: — Я — инструмент?
Она поймала руку, ударившую ее, поцеловала, прижала к щеке, затихла. Он, не зная, что делать дальше, замер, но возникшее вновь от непредсказуемой остроты отношений желание склонило его над ней. И все началось сначала. Ее голова с распущенными волосами и упрямо зажмуренными глазами моталась по
— Я — инструмент? — повторно спросил он, отвалясь.
— У тебя инструмент, — изволила небрежно пошутить она. — Отличный инструмент.
— Шутка, предназначенная жиголо, — понял он.
— Остынь, Володя, если можешь, — попросила Светлана жалобно.
— Сейчас, — пообещал он и, разбежавшись по песку, кинул себя в воду. Он плыл и плыл мощным кролем до тех пор, пока его голова не превратилась для Светланы в черную точку. Когда и точка исчезла, она вновь упала на спину и раскинулась идеальным иксом. Дрема мягко подползла к ней.
Электрическим разрядом ударили по телу холодные капли. Мгновенный ужас, и Светлана, очнувшись, распахнула глаза. Нарочито не стесняясь своей наготы, он стоял над ней, бурно дыша. Она поднялась на колени. Да сколько же можно?! Можно еще раз. Она подняла артиллерийский ствол, и они опять пошли на приступ.
— В таком темпе четыре раза! — в изнеможении удивился он сам себе. — Не знал, что способен на такие подвиги.
— С дрянными бабами путался, — раскрыла секрет его успеха Светлана, — которых тебе, если разобраться, и не хотелось по-настоящему. Справлял нужду.
— А сейчас чем я занимался?
— Ты получал удовольствие, — убежденно сказала она. И опять слегка промахнулась: Демидов вскинулся, с холодным прищуром глянул на нее.
— Надеюсь, полученное наслаждение — не единственное мое вознаграждение за исполненную работу?
— Ну извини, извини меня, — запоздало спохватилась она.
— Сладкая парочка! Райское наслаждение! — бормотал он ударными фразами из рекламы. Не глядя на нее. Не искушая судьбу. Но она тихо попросила:
— Обними меня, Володя.
И он покорно обнял ее. Маленькая изящная и беззащитная девушка-девочка лежала в его объятиях, неумело и трогательно тычась носом в его тугой бицепс. Наваждение, затмение разума, бесовские игры! Он заставил себя расцепить ее руки и, оторвавшись от нее, подняться. Поднялся и решил:
— Все, Света.
— Пожалуй, — согласилась она и села в песке, обхватив колени. — Через пятнадцать минут яхта придет.
— Яхта! — издевательски воскликнул Демидов. — Дворец на берегу Лазурного моря, необозримый французский парк при нем и яхта под парами!
— И это есть, ироничный Вова, — спокойно подтвердила Светлана, поднялась, вступила
Он осторожно довел замок молнии от копчика до лопаток. Она обернулась к нему, обеими руками подняла волосы, умело встряхнула их, сунула ноги в туфли и превратилась в томную светскую даму, спросившую:
— Что собираешься делать, Демидов?
Надо было отвечать как следует. И он ответил серьезно:
— Завтра подаю заявление об уходе из МУРа.
— Не спешишь?
— В самый раз. Так сказать, в раскардаше чувств в связи с гибелью Сырцова, случившейся отчасти и по моей вине.
— Оказывается, ты можешь быть отвратительно циничным, — поняла она.
— А что мне теперь остается? — искренне и горько согласился с ней Демидов.
Они прошли к симпатичному домику-купальне и уселись на замысловатую скамеечку на мостках. Лицом к воде, в ожидании яхты. Он успел на ходу влезть в шорты и маечку, и поэтому на скамеечке очутилась вполне приличная, даже добропорядочная парочка.
— Не боишься? — спросила она, упершись ладонями в скамейку и беспечно болтая ногами.
— Теперь, когда нет Сырцова, мне некого бояться.
— А нас? — негромко поинтересовалась Света.
— Вас-то мне чего бояться? Скорее вам меня бояться надо. Вам есть что терять, господа хорошие. — Демидов, усмехнувшись, мстительно вспомнил: — Дворец на берегу Лазурного моря, французский парк до горизонта, яхту под парами…
— Ты уверен, что мы выбрались из ямы?
— Кто это — мы?
— Ты, я, мой отец, банк, который он возглавляет.
— Вы с отцом — в полном отрубе. Скорее всего, и я. С Витольдом сложнее.
— Почему?
— Все через него шло. И за какую-нибудь из его ниток вполне могут зацепиться и Смирнов, и мой, надеюсь, бывший начальник Ленька Махов.
— Это опасно?
— Для кого?
— Для Витольда — во-первых, и для нас, во-вторых.
— Прямых доказательств вряд ли удастся накопать. Но шухеру может получиться много. Шухер вас не обеспокоит, мадам?
— Смотря какой, — она поднялась со скамейки и пошла по мосткам. — Катер идет, Володя. Пора прощаться.
Он шел за ней, не зная, как ему прощаться, не завершив главное свое дело. Светлана будто знала, о чем он думал. Глядя на затихавший вираж катера, она успокаивающе сказала:
— Я все помню, Володя. За нами должок.
На этот раз пластиковая голова подогнала катер к мосткам. Они прыгнули на палубу и устроились в мыльнице.
— Пообедаешь у нас? — спросила Светлана.
— Еще не голоден.
— Тогда Троицкое? — Светлана, правильно оценив его кивок, отдала распоряжение через переговорник: — В Троицкое, пожалуйста.