Казнь по кругу
Шрифт:
Никита встал. Уже тихо и могуче погромыхивало за водяным горизонтом. Он потянулся с фальшивой бодростью и пошагал к моторке.
— Ника, давай с нами, пока не поздно! — в последний раз предложил Всеволод. Никита не обернулся. Он запрыгнул в лодку и включил мотор. На этот раз завелось без чиха, и лодка сделала полукруг у берега, на котором стоял Всеволод.
— Наташку за меня поцелуй! — донеслось с воды, и стук мотора стал потихоньку удаляться.
Всеволод сел в «фольксваген»
А в Москве оказалось сухо. Мокрый «фольксваген» катил по сухим улицам.
— Ну, что он? — спросила Наталья, открыв.
— Он — дурак, — злобно ответил Всеволод.
— Это я знаю. Но он решился?
— Сырцов мертв. Завтра мы будем уносить ноги из Москвы, — выдал всю информацию Всеволод и прошел к себе в кабинет. Вставил кассету в магнитофон и стал слушать первоначальный шорох. Шуршало и шумело. Всеволод перевернул кассету. Пленка шипела, как ликующая змея. Все стало ясно: пленку размагнитили.
Всеволод ворвался в спальню, где умиротворенная, дождавшаяся мужа Наталья, сидя на кровати в ночной рубашке, плела косу на ночь.
— Собирайся, — почему-то шепотом приказал он жене.
— Я и собираюсь, — обиделась она на несообразительность мужа.
— Собирайся! — застыдившись от того, что говорил шепотом, проорал Всеволод. — У тебя пятнадцать минут!
— Сева, уже глухая ночь, — напомнила Наталья.
— Ты что, жить не хочешь? А я хочу! Я только сейчас понял, что нас уже долгое время постоянно держат на прицеле из-за Никиты.
— Кто? — испугалась наконец Наталья.
— Благодетели наши, озолотившие нас, мать их… Влезай в джинсы и поехали!
— Куда? — спросила Наталья, стягивая ночную рубашку.
— Для начала к твоей матери в Осташков, а там посмотрим.
— Что с собой брать, а, Сева? Что с собой брать? — растерянная, голая Наталья тупо смотрела в одежный шкаф.
— Ничего! Все, что понадобится, по дороге купим. Деньги есть, — успокоил ее Сева и вернулся в кабинет. Встав на корточки, открыл подстольный маленький сейф и вынул всю наличность. Не пересчитывая, набросал деньги в кейс.
Видно, сильно напугал Наталью — она была уже одета.
«Фольксваген» вырвался из Москвы на рассвете. Чудесно было катить по пустынному Ленинградскому шоссе: ливень прибил зловредную пыль, встречных и попутных машин почти не было, виделось далеко и ясно. Через два часа объездом миновали Тверь и через Торжок вышли на прямую.
В пяти километрах от села Кувшинова ровно в пять часов пятьдесят семь минут «фольксваген» на ходу разорвало на мелкие куски.
58
Не в постели кувыркались — в кабинете чинно сидели. В дамском кабинете: не письменный стол — кокетливое бюро карельской березы, не книжные полки — старинные шкафы, не кожаный диван — креслица и пуфики. Светлана устроилась у бюро, а Витольд восседал на неудобном пуфике. Ровно в шесть Светлана нажала кнопку, и разъехались плотные гардины на широком окне, за которым уже сиял полноценный дневной свет. Вторым нажатием Светлана выключила электричество и спросила:
— Где контрольный звонок, Витольд?
— Сейчас будет, — стараясь быть уверенным, ответил Витольд. И не зря старался: тотчас зазвенел телефон. Светлана взглядом приказала, и Витольд, с облегчением поднявшись с пуфика, снял трубку и откликнулся негромко:
— Слушаю.
… В небольшой квартирке на окраине Москвы небольшой плотный человек в штатском (а сейчас — в трогательной пижаме), услышав в телефонной трубке зверевский голос, помедлил самодовольно и достойно представился:
— Это я, Витольд Германович.
Как и следовало ожидать, продолжением разговора было нетерпеливое:
— Ну?
— Только что из Торжка был звонок от машины сопровождения, — штатский в пижаме, сказав это, замолк. Тут же последовало второе:
— Ну?
— Все сработало как надо, — доложил человек и протяжно зевнул: — Теперь хоть засну спокойно.
…Витольд Германович положил трубку и, криво улыбнувшись, сообщил Светлане:
— Теперь он хоть заснет спокойно.
— Значит, на этот раз все сработало как надо? — дежурно поинтересовалась Светлана только для того, чтобы напомнить: а в прошлые разы — все, как не надо.
— Как надо, как надо, — механически повторил вслед за ней Витольд. — А как надо? Что надо? Зачем все это надо?
Светлана смотрела на него насмешливо и брезгливо. Ответила на дурацкие вопросы:
— Чтобы шкуры наши спасти, Витольд.
Витольд сподобился в конце концов разглядеть ее глаза, понял, что она о нем думала, и сказал то, что он думал о ней:
— Тебе-то что беспокоиться? Ты всегда ухитряешься быть в стороне.
— Не всегда, — весело возразила Светлана. — Если тебя возьмут, ты ведь меня в стороне не оставишь, а, Витольд?
Не ответил на провокационный вопрос Витольд. Он задал свой:
— А если возьмут Никиту?
— Ты же сам говорил, что для него самый лучший выход — молчать. Иначе — вышка.
— Но, малютка, ты забываешь кое о чем! А любовь? А ревность? А ненависть?
— Я ни о чем не забываю, Витольд, — сказала Светлана, встала из-за бюро, сладко потянулась. — Как там сказал твой «взрывной» палач? Теперь хоть засну спокойно? Лягим в койку, Витольд.
Витольд подошел, взял ее за локти, с нежностью полюбовался ею.