Казнить! Нельзя помиловать!
Шрифт:
Принятие новой конституции СССР — совсем не такой, какой её видел Сталин. Вождь был вынужден уступить сильному давлению на него со стороны высокопоставленных руководителей республик и обкомов… Но после этого Ежову был дан негласный указ — начать чистку зарвавшихся и слишком много возомнивших о себе чинуш и партийных бонз… И начались аресты и снятия с должностей: и по явно видным грехам и по — чего уж скрывать — придуманным, но тем не менее справедливым: слишком уж хорошо некоторые враги народа, маскировавшиеся под народных радетелей, скрывали свои гнусные делишки и преступления! А с руководителями полетели с своих постов и их прихлебатели! И пострадали — вполне заслуженно, их жёны и дети…
Вообще — с этими пострадавшими — особая тема, хотя и понятная умному человеку. В любом Уголовном кодексе, или своде законов есть статья — За недонесение… Знал о совершённом
20 декабря… День рождения Сталина… Шумного застолья и торжественного отмечания не было — не то у Вождя было настроение… Так — посидели в кругу близких и приближённых единомышленников и приверженцев Вождя. Посидели, поговорили… А 23 го Сталину принесли новое письмо от Странника… Поздравительное, можно сказать…
В этот раз, предупреждённый приемщик писем, увидев знакомый адрес и пояснение — тут же пригласил старшего наряда и тот задержал гражданку склочной наружности, отдавшую письмо сержанту на приемке… Отвезённая на Лубянку склочница и скандалистка — передавшая на имя Сталина очередной донос, рассказала всё, как на духу! На допросе присутствовал сам Ежов и был очень огорчён, что допрос не дал ничего! А приметы? Да что приметы… Ежов лично задал бледному майору вопрос: почему не задержали человека, передавшего письмо? На мычание и блеяние белого как мел НКВДшника, что сотрудники НКВД, находившиеся в приемной факта передачи не зафиксировали, Ежов в праведном гневе завопил: А почему не поставили наружное наблюдение! Не прав он был, конечно, но! У сильного всегда бессильный виноват! И майор — тут же разжалованный в сержанты и отправленный служить в самый дальний лагерь в качестве простого охранника остался доволен — мог угодить в тот же лагерь. Зеком…
В письме — в привычной уже Сталину манере, Странник удивлялся: во всех отделах кадров наркоматов, особенно НКВД, РККА, НКГБ, Политуправлении и во всякого родах инспекциях начальниками, или — в крайнем случае замами служат только евреи! Ведь согласно всем известной фразы вождя — Кадры решают всё! Кто подбирает, предлагает и продвигает эти кадры? А кто начальник особого отдела РККА? Тоже еврей… А кто заведует средствами массовой информации, а, следовательно, пропускает или нет; печатает или нет статьи, книги, радиопередачи и прочее — формирующие настоящее и будущее мировоззрение советского народа?! В чью пользу решают кадры, подобранные иудеями? И, наверное — не удивительно то, что Конституция СССР принята именно в таком виде, а не в том, котором хотел Вождь! А начинающаяся вакханалия нового наркома НКВД? Вполне справедливы аресты командующих округов, задумавших заговор и против Вождя и против советского строя и против советского народа! Но вот выбивание показаний, порочащих невиновных — в примеру маршала Егорова? А ведь снижение боевой мощи армии Советского Союза началась задолго до 1936 года! Уже с 1932 года потихоньку убирали, задвигали по службе исполнительных и активных командиров уровня батальон — полк — бригада — дивизия… Тех, кто не стеснялся высказывать свои мысли; недовольства, претензии! И не по личному неблагополучию, а по беспорядку; нарушениям и разбазариванию народных средств на заведомо провальные и нерентабельные проекты! А зажимание конструкторов, предлагавших действительно реальные проекты, в угоду безграмотным или неперспективным иудеям или их ставленникам! Динамореактивная пушка Курчевского тому пример!
27 го декабря Сталин вызвал к себе первого зама наркома НКВД Фриновского. Тот прибыл к Хозяину в полном смятении! Вытянувшись и поворачиваясь в след прохаживающемуся по кабинету Сталину, Фриновский ждал всего, чего угодно! Но то, что он услышал — просьба Хозяина, вогнала его в ступор! В оцепенение! И в гордость. За Вождя!
Как умно… И хитро… — подумал Фриновский, выходя из умственной комы — и "рыбку съест" и в случае неудачи — ни при чём окажется! Я буду таскать ему "каштаны из огня", а спалюсь — он не приделах! Ах какой Вождь! Ах какой человечище!!! И ведь не откажешься…
— Товарищ Фриновский… — начал Сталин, остановившись против замершего, как статуя Фриновского — есть у меня к вам одно поручение…
— Я выполню всё, что вы прикажете — товарищ Сталин! — выпалил первый зам наркома. Сталин иронично усмехнулся, поморщившись…
— Ну зачем же так громко? Оглушили совсем… — добродушно улыбнулся Вождь, а глаза по прежнему смотрели остро, оценивающе… Вождь подошёл к столу и взяв лист бумаги, протянул Фриновскому:
— Вот… Ознакомьтесь… Зам наркома взял лист и начал читать. Чем дальше он читал, тем хуже ему становилось. Ноги превращались в ватные тряпки, с трудом удерживая его грузное тело. Сердце ухало и било в грудь так, словно хотело её разорвать! Со зрением стало совсем плохо: строчки расползались перед глазами в замысловатые извилистые линии… Слух отказал — словно в уши набили тугие комки ваты… Наконец — с большим трудом, Фриновский закончил читать и с невероятным усилием поднял глаза. И столкнулся — в упор, с жёлтыми тигровыми зрачками безжалостного тигра, способного одним ударом лапы перебить хребет быку… Зам наркома вздрогнул!
— Что вы думаете по поводу этого документа товарищ Фриновский? — голос Вождя был сух и бесстрастен…
— Я… Я… — просипел зам наркома и судорожно сглотнув, закашлялся. Сталин терпеливо ждал. Откашлявшись, Фриновский выдавил из себя:
— Мне трудно ответить… товарищ Сталин… Я не владею всей полнотой информации по этому вопросу… — закончил он вполне связно. И вновь ужаснулся — теперь уже своей глупости!
— Я вас понимаю… — добродушно улыбнулся Вождь — не спешить с ответом не имея информации — это мудро… Так вот… — замолчал он и вновь стал расхаживать по кабинету. Остановился, помолчал…
— У меня к вам, товарищ первый зам наркома, будет несложное поручение… — обратился Сталин Фриновскому. Официально обратился. — Выясните — неофициально, разумеется и сами — соответствует ли то, что написано в письме, действительности… Составьте мне список всех начальников управлений кадрами всех наркоматов. ВСЕХ! И их замов тоже… С указанием национальности… А если кто то будет вам в этом противодействовать — доложите мне… И подготовленный список отдадите лично мне — минуя моего секретаря. Вы согласны?
— Я выполню ваш приказ товарищ Сталин! — вытянулся Фриновский.
— Поручение. Поручение товарищ Фриновский… — мягко, по домашнему, улыбнулся ХОЗЯИН… — И вот ещё что… — чубук трубки ткнул в сторону подчинённого — надеюсь о том, что вы прочитали в том документе… — чубук переместился в сторону бумаги, лежавшей на столе — н узнает никто? От вас, разумеется… — утверждающе произнёс Вождь.
— Я всё понял, товарищ Сталин… — судорожно сглотнув — с трудом выдавил из себя членораздельный ответ Фриновский…
— Это хорошо… — кивнул Хозяин и добавил — ещё одна мелочь. Там в письме — подпись… Товарищ Ежов — не смотря на обещания, не смог определить — кто это такой — Странник? Я попрошу вас этим заняться… Надеюсь — вы будете более расторопны в этом товарищ первый зам наркома… Считайте, что это приказ! — жёстко закончил Сталин…
Глава седьмая
Я знаю точно: невозможное — возможно…
Фриновский — на дрожащих ногах, вышел из кабинета Сталина… Постоял и рванул пуговицы на тугом воротнике мундира, чтобы глотнуть побольше воздуха. Поскрёбышев, что то читавший за своим столом — бросил мельком взгляд на зав наркома и снова углубился в чтение. Привычная картина… Вот если бы из кабинета вынесли тело… Хотя — бывало и такое! И инфаркт хватал и обычный обморок… Крут Хозяин!