Казнить! Нельзя помиловать!

Бочков Александр Петрович

Под колёсами автомобиля убегали назад десятки километров. Мы спешили в Москву… Там — на обочине дороги стояла моя машина: с разбитым передком; с расколотой вдребезги фарой, но — закрытыми дверями! И если ещё не подъехала милиция — можно было "замять" это происшествие. Я очень на это надеялся — ну ни к чему мне привлечение к себе внимания, да ещё и в день гибели наркома, начальника отдела и пятерых сотрудников НКВД! Совсем ни к чему!!! Управляя водителем въехали в длинный, зигзагообразный проезд. И медленно покатили по нему… Остановились перед очередным зигзагом. Щёлкнула пассажирская дверь; раскрылась. А водитель так и продолжал сидеть за рулём, неподвижно глядя вперёд. Я вышел из за поворота; глянул вперёд. Моя "ласточка" на месте и возле неё никого нет!

Сел в служебную "Эмку", подъехали к моей машине. М…да… Впрочем — шут с ним — с помятым передком! Лишь бы завелась!!! Отогнул рукой смятое крыло, упёршееся в резину колеса — чтобы не тёрло и не порвало покрышку

при езде. Открыл ключами водительскую дверь (ключи мне "презентовал" Горожанин перед тем, как начать со мной собирать иудейское богатство — так же, как и то, что было в карманах. А медальон я взял со стола сам…) и сел в салон. Ну родная! — взмолился я — не подведи! Родная не подвела: после нескольких проворотов стартера мотор схватился и затарахтел… То, что сбоит и трясётся как припадочный — не беда: лишь бы проехал несколько километров до моей работы…. А время то уже послеобеденное! И это к лучшему — в такой мороз по предприятию мало кто будет праздно шататься, да и привыкли уже работяги не выходить на шум мотора — поглазеть кто приехал? Так что может быть и проскользну незамеченным для многих любопытных глаз! А с немногими я поговорю. По душам… Включил скорость и поехал не спеша: ещё не хватало чему-нибудь сломаться до приезда в гараж… Фух… — доехал… На вахте — неизменный дедок. Открывая ворота — распахнул широко глазища, но тут же принял обычный сонно-хитроватый вид… Заехал на малой скорости и тут нелёгкая вынесла на крыльцо конторского здания директора. И он тоже увидел, хотя и немного (справа как увидишь всю картину разгрома левой части машины), но увидел. И поспешил внутрь. Наверное с любовницей своей — главбухом делиться новостью! Быстро загнал машину в гараж и рванул в контору к директору. Заскочил в кабинет, а там на меня уставились две пары заинтересованных глаз. Пара секунд и заинтересованность пропала… Но это ещё не всё!

— Я поехал домой товарищ директор… — негромко бросил я — сегодня мне больше нечего делать, а завтра с утра уже начнём работать целый день… Директор только согласно закивал: теперь и он и главбух в один голос будут утверждать, что я приехал рано утром, а уехал сразу же после обеда. На целой машине… И дедок-сторож скажет то же самое! Вышел за ворота и направился к стоящей вдалеке служебной "Эмке", за которой бдел сотрудник НКВД в гражданском. Да не в том — в котором они меня ждали за выпивкой и закуской, а в нормальном добротном цивильном прикиде. Оглянулся — никто на нас не смотрит. Сел на переднее сидение; ушёл в невидимость. На всякий случай. И поехали мы ко мне на новую квартиру. Подъехали; водитель открыл заднюю дверь, я вытащил саквояж и чемодан, ставшими невидимыми, как только я к ним прикоснулся и понёс их в квартиру. Потом вторая ходка. А затем "Эмка" покатила на выезд из Москвы. Но — "тайными тропами и огородами"… К свалке пищевых отходов… Откуда я знаю это место? А я много чего знаю: почти каждый вечер выезжал кататься по Москве и окрестностям, с целью ознакомления — где, что и как?!

Выехали из Москвы, доехали до свалки… там — в зимнее время обитает много бродячих псов — целые стаи. Они и помогут мне спрятать следы… Доехали… Водитель вышел; я тоже — в невидимости… Зашёл ему за спину и обхватив локтем горло, взвалил на бедро, прогнувшись назад. Иудей задёргался, засучил ногами и затих, продолжая вздрагивать. Подержал его так пару минут — достаточно… Опустил на грязную мёрзлую землю. Завоняло нечистотами от покойника. Пока не застыл — раздел до гола, пренебрегая брезгливостью — только встряхнул исподнее… Куртку его на себя; одежду в узел и на пол в пассажирском салоне. Ножом сделал надрезы на шее и лице — для приманки псов…

Покрутился вокруг Москвы — с трудом нашёл не замёрзшую речку. Выбросил туда тюк одежды и наган. На окраине "хулиганского" района — уже темнело, снял с "Эмки" номера и оставил машину. Думаю её быстро пристроят к делу: или номера перебьют или на запчасти разберут… Добрался домой и в ванну! И согреться и отмокнуть от грязи: и физической и душевной… Вылез — оделся. От грязи очистился — а вот от кошек, скребущих на душе, именуемых совестью — не совсем. Достал бутылку коньяка на стол; простенькую закуску… И две рюмки. Себе и убиенным — хоть и не мною… Накрыл их рюмку кусочком хлеба с колбасой. Выпил свою — не закусывая. Прошлась по горлу как вода… Выпил вторую — то же самое. Только третья зацепила слегка… А после четвёртой я даже заговорил с убитыми…

— Можно было сделать так, чтобы вас не расстреляли? Да пара пустяков — не отдал бы приказ вашему начальнику и всё! — слегка заплетающимся голосом начал свой разговор — не оправдание с умершими. А что дальше? Каганович мёртв — его убил Горожанин — я защищал свою жизнь… А после он всё равно бы вас пустил в расход — вы свидетели в этом деле! Ну, допустим — убил бы я и Горожанина с его выкормышем! А тут что? Вы же из отдела Горожанина — значит вас бы начали расспрашивать: что, где и как? И вы бы всё рассказали: и про задание и про засаду и про меня! И что мне — в бега подаваться?! А кто Родину будет защищать? Вы, что ли?!! — выкрикнул я. Успокоился:

— Конечно:

приказали бы — вы бы пошли её защищать… Но как? Вот то-то и оно… А мне раскрываться никак нельзя — у меня планов куева туча… Просто вам не повезло: не в том вы оказались месте… Уж не знаю: себя ли я убедил или убитых из-за меня, но кошмары мне не снились и утром я встал не с больной головой. А дальше — дальше понеслись скачками трудовые будни автослесаря. И — спасителя Родины.

Фриновский плотно взялся за список Михаила Кагановича! И сильно огорчился, когда узнал о бойне на даче Лазаря Кагановича! Он же шёл в списке братишки под первым номером!!! Но и оставшихся ему хватило за глаза! Списки арестованных разрастались, как снежный ком, катящийся с горы. Арестанты почти сразу же — надеясь этим выторговать жизнь — сдавали всё новых и новых участников "заговора"… Без битья и допросов третьей степени… Нити из Москвы потянулись в города Советского Союза и в другие республики! А тут — февральско-мартовский пленум ЦК партии, а котором заранее предупредил Сталина "Странник". Ещё в третьем пакете самого первого послания! Вождь не удержался — прочитал его до пленума — хотя "Странник" просил открыть после. Но Сталин не удержался, прочитал и к неожиданностям на пленуме подготовился. И довёл его до конца, а не прервал — как в нашей истории… И покатился по стране "кровавый 37й год"! Думаю — одним годом и ограничимся. Ну — может быть двумя!

"Навестил" Фриновского дома — как всегда ночью и нацелил его на истинных врагов — иудеев! Ну а кто их прочих национальностей замажется — тоже не жалеть! Но в первую очередь — иудеев!!! Объяснил ему разницу между иудеями и евреями. Фриновский не дурак, хоть и выглядит недалёким лоховатым мужичком — всё понял правильно. Спросил только — а что скажет Хозяин?

— Так ты ему факты — он тебя ещё и подгонять будет! — ответил я. — А факты я тебе с ГАВЕНОМ обеспечу! Но и ты со своими мышей не лови… Фриновский прищурился на такие мои вызывающие слова, но подумав, кивнул головой — мол принял мои слова… Вот и славно! А я себе новый фронт работы нашёл — зам наркома Матвей Берман! Хозяин ГУЛАГА! Жирный карась! Март заканчивается — Фриновский слегка разгрёб от дерьма "Авгиевы конюшни" наркомата авиационной промышленности и наркомата путей сообщения. Так я ему хозяйство ГУЛАГА подкину! А себе прикручу ещё один клан, делающий деньги на страданиях, слезах, здоровье и мучениях заключённых всех полов!

Не стал мудрить, только слегка усовершенствовал — как конструктор создав какой-нибудь прибор или механизм, процессе работы с ним додумывает ещё что-нибудь нужное… Берман собрал всё золото, что хранил в своей квартире и на работе; валюту и драгоценности с камушками и повёз их на дачу. По дороге в лесочке остановился и… оставил пару саквояжей на обочине… А когда возвращался обратно — оставил уже четыре предмета: пару чемоданов и пару саквояжей! И со спокойной совестью поехал домой… Надо ли говорить — кто притаился в лесочке вместе со своей отремонтированной машиной? Благо и просёлочная дорога в этом месте отходила к расположенной неподалеку деревне, по которой — хоть и не часто, но всё же катались селяне на телегах в столицу… А на следующий день — Берман застрелился. У себя на работе! А проходивший мимо Фриновский, заметив мечущегося секретаря — взял да и зашёл в кабинет! И нашёл на столе признание. Мол не могу дальше так жить! Советская власть мне дала всё, о чём я и не мечтал, а я её обманываю! Но я не сам по себе — я не виноват!! Я не один виноват!!! И список. Виноватых вместе с ним!!!

После начала чистки в казну СССР тоненьким ручейком потекло уворованное у народа добро… В виде советских денег и иностранной валюты; драгоценностей и произведений искусств. После начала чистки ГУЛАГА — ручеёк стал пошире… А Фриновскому — почёт и уважение! Ну а мне — новый клан — вернее остатки клана и каналы переброски нелегально добытого золота с приисков и тайных месторождений! За то, что предупредил заранее главу клана о надвигающейся грозе.

Раздел конечно клан — по полной программе, как и предыдущий, но жизнь ведь дороже любых денег! И… — с помощью Фриновского, отвёл удар от нужных мне людей на этих золотых каналах… Но нельзя останавливаться на достигнутом: четыре клана из шести — это, конечно много. Но пять — лучше! И под неумолимый пресс страшного УНГБ — Управления госбезопасности, попал наркомат торговли! Правда на ГУЛАГ умудрились поставить нового хозяина — снова иудея, но думаю — это не надолго! А пока — на очереди наркомат торговли и новый — пятый клан! Моя кладовка в квартире от пола до потолка забита сумками, саквояжами, чемоданами и большими коробками! Разбирать некогда! По моему — моя кладовка превращается в филиал Гохрана! А разобрать всё это богатство некогда… Ну да… — не поверят мне: разобрать, для того, чтобы посмотреть и некогда?! Именно так! Работаю — надо же видимость занятого создавать и кормить моего Ван Гога нужно хотя бы нормально! А ещё по наркоматам шастать в невидимости, да информацию собирать! Тем более, что я хочу последний — самый главный для меня наркомат с последним кланом под себя подмять! А ещё с Фриновским приходится плотно работать! И даже укорять, но так, чтобы это его не задевало. Слишком уж…