Keep Coming
Шрифт:
– Что… случилось? – кое-как выговорила девушка.
Врач поднес палец к губам и положил руку на лоб девушке.
Она сделала вдох слишком резко, и боль от полученного ранения пронзила тело, заставляя её тихо вскрикнуть. Дождавшись пока боль утихнет, она очень медленно и осторожно осмотрела свою палату, обставленную с аскетической простотой. В тот момент она решила, что неплохо разбирается в мебели и интерьере.
В палате находилась только одна кровать – её. Рядом простая тумбочка. Все так же осторожно она покосилась на окно рядом с кроватью. За ним стояла тьма. Ночь. На стекле маячило только отражение – её, как
– Жалкое зрелище, - подумала она, и решила, что разбирается в красоте.
В палате зазвучали голоса, мужчины о чём-то шептались. Затем врач присел рядом с девушкой.
– Я доктор, – сказал он.
– Мне нужно будет задать Вам пару вопросов. Вы не против? Это нужно, чтобы заполнить вашу больничную карту, – за этим последовала очередная улыбка, и одобрительный кивок от мужчины сзади.
Девушка кивнула.
– Итак, – деловым тоном продолжал он, – ваше имя?
Ей пришлось собраться с мыслями, но ничего в голову так и не пришло.
– У меня нет имени.
– Тебя звали Эффи. Тринкет.
– Эффи, - повторила девушка, пробуя имя на вкус.
– Мне нравится.
– Кем работаете или работали?
Ответить на этот вопрос оказалось еще труднее. Девушка с надеждой посмотрела на нового старого друга.
– Сопроводитель Дистрикта 12.
Изумленная, Эффи опустила глаза. Она даже не помнила что такое Дистрикт. Она смущенно пожала плечами, чуть морщась от боли.
– Пусть будет так.
– У вас что-нибудь болит?
– продолжил врач.
– Вот тут, – Тринкет указала на рану.
– Что ж, это нормально. Больше ничего?
– девушка отрицательно покачала головой.
– Помнишь меня?
– к разговору присоединился Хэвенсби.
– Плутарх.
– Нет. Вы друг?
– Самый близкий. Особенно сейчас, - выдохнул мужчина.
Доктор записал что-то в блокнот. Лицо его оставалось бесстрастным.
– Можешь вспомнить последнее, что видела?
– осторожно поинтересовался Плутарх.
– Помню как очнулась в этой комнате, больше ничего.
Плутарх встревоженно посмотрел на доктора, но тот лишь пожал плечами. Чуть позже, после всех вопросов и тестов, самый молодой из докторов, смущенно улыбаясь, прошептал Плутарху:
– Все её воспоминания стерты, её прошлое исчезло. Будем называть эту болезнь “мёртвым сознанием”.
Хэвенсби ещё раз тепло улыбнулся Эффи, только теперь уже не так радостно, и, попрощавшись, оставил её с сиделкой. Тринкет ощутила досаду, разглядывая своё отражение в окне палаты, чувствуя на себе взгляд молодой девушки. Она немного боялась, но всё же, привыкнув, стала расспрашивать Эффи. Каждый вопрос, будто бы гвоздь врезался в мозг бедняжки, вгоняя её в панику. Напоследок, сиделка улыбнулась, получив ответы, на свои вопросы (хоть они были и отрицательны, ей было жизненно важно удостовериться, что она не помнит), и осторожно поинтересовалась, какого это ничего не помнить.
Последний гвоздь вошел слишком глубоко, и паника сменилась ужасом. От осознания своей беспомощности, Эффи заплакала, ощущая леденящий холод где-то глубоко внутри. Её ужас был таким подавляющим, что она не могла произнести ни звука, только молча содрогалась всем телом, роняя нескончаемый поток слез на бинты.
Сиделка, заметив это,
– Подумаешь, память, - она презрительно фыркнула, - многие в этом мире мечтают о такой привилегии.
От этих слов Тринкет немного успокоилась - ей не стало легче, но слезы перестали бежать ручьем с глаз.
– С ней что-то случилось, - тихо прошептала она в пустоту перед собой, а сиделка несколько раз моргнула, пытаясь уловить смысл сказанного, - и она погибла внутри этого тела.
Этой ночью Тринкет заснула от снотворного и проснулась на следующее утро с холодной пустотой внутри и полным отсутствием желания.
Физически она быстро шла на поправку, и ей разрешили встать с постели. Эффи долго не могла отойди от окна, рассматривая каждый миллиметр своего лица в его отображении, надеясь понять кто она или кем была когда-то. Свободная казенная одежда медперсонала не могла скрыть грациозности ее фигуры, светлые мягкие волосы кончиками касались небольших шрамов под ключицей, бледное лицо не выглядело больным, но эти факты не помогали вспомнить, и она решила бросить эту затею и больше никогда не пытаться.
Приняв эту мысль, смирившись с ней, девушка выдохнула, и, почувствовав пристальный взгляд на себе, улыбнулась мужчине, которого заметила у самой двери. Мужчина был взволнован и рассеян, но сразу повеселел, заметив улыбку Эффи.
– Тринкет, - прозвучал голос мужчины, затем она почувствовала себя в безопасности, когда он осторожно обнял её. Тогда ей показалось, что она вспомнила или была близка к этому. Но лишь на секунду, пока чувство безопасности не сменилось чувством гнева и недоумения.
– Представьтесь, - потребовала та, думая о том, что это самый бестактный, грубый, ужасный человек, ничего не знающий о манерах и правилах поведения, и которого она, по неизвестной ей причине, любит всеми клеточками своего тела.
Комментарий к Часть 3
Воот, жду отзывов, иначе снова заброшу месяца так на четыре (лис-вымогатель ликует внутри меня)
========== Часть 4 ==========
***
Солнечные лучи, пробираясь через тесные окна в комнате, освещали грубое лицо Хеймитча. Он проснулся. Нехотя перекатившись на бок, мужчина открыл глаза, осознавая насколько он, не хочет этого делать. Не хочет находиться в этой реальности. Эбернети просто лежал, истинно надеясь, что Эффи ещё не очнулась, или даже не была ранена вовсе. Когда в его голову пришла мысль о том, что её амнезия осталась далеко в его снах, он немного приободрился. Эта мысль ещё долго не отпускала его, он готов был поверить во что угодно, лишь бы с его капитолийкой было все в порядке.
Хеймитч решил, что пока Тринкет полностью не восстановится, он поживет в своей старой капитолийской квартирке. Ещё во время Игр он выиграл её в карты у одного чудика, и иногда оставался там на несколько дней, когда ему надоедала роскошь тренировочного центра. И сейчас, рассматривая полупустую комнату, он хотел думать только о том, как же поживают его гуси.
Мужчина приподнялся на локтях и бросил взглянул на часы. Девять утра. С трудом мужчина заставил себя встать с постели, привести себя в чувство и приличный вид, чтобы в очередной раз навестить Тринкет.