Кекс в большом городе
Шрифт:
Андрей встает, одевается, потом решает попить нектар, лезет в холодильник и видит там лишь начатый пакет сливового сока. Любимого вишневого нет. Решив, что лучше слива, чем ничего, он наливает себе чашку, отхлебывает немного и уходит.
– Но как же Павел Петрович не предусмотрел такой вариант развития событий?!
– Наташа всегда брала маленький пакетик, лишь для себя. Павел за ней наблюдал не один день, она ни разу не поступила иначе. Судьба!
– И глупость Павла Петровича!
– Да, – согласился Олег, –
Андрей не ночевал дома, он поехал к очередной любовнице, отсутствия Наташи брат не заметил, правда, с утра начал волноваться, что сестра не брала телефон. Но потом он занялся работой, не знал, что в его теле уже идет разрушительный процесс. Андрей был крепче Наташи и выпил меньше сока, поэтому отрава «догнала» его лишь через день к обеду. Но она ведь так и работает, убивает не сразу, и смерть кажется естественной.
Остатки сока хотела выпить Луиза.
– На моих глазах! Она еще удивилась, воскликнула: «Почему Наташка такую бандуру купила, никогда столько не берет. Фу, прокис!» И выплюнула сок в раковину.
– Чем и спасла свою жизнь! Хотя даже минимальной дозы хватило для кровотечения, хорошо еще, что Луиза упала в морге и очень быстро получила помощь, да и отравы было немного.
Вот теперь все. Хотя нет, последние неясности.
Луиза говорит, что вроде слышала имя Лера Квашня. Знаешь откуда? Ну что она вспомнила уже в больнице, отчего просила позвонить тебе?
– Нет.
– Последний раз Луиза видела сестру Наташу вечером, та была очень взволнована.
Луиза спросила:
– Что-то случилось?
– Квашня, – невпопад ответила Наташа, – Опара, она же Квашня.
– Хочешь пирогов? – удивилась сестра.
– Нет, – протянула Ната, – я не хочу, но кое-кому охота замесить тесто. Ну и ну! Опара! Надеюсь, она жива! А может, нет. Квашня! Лера… вот тебе и фокус. Да уж, Опара… может помочь ей, иначе Лера… О Господи! Одним словом, Лера и Опара… Вот как поворачивается! Надо ехать!
– Ты о чем? – напряглась Луиза.
Сестра рассказала ей про лепрозорий, но фамилии главврача не упомянула, отделалась фразой: «Нам помогли», поэтому сейчас Луиза в недоумении.
– Лера… Опара… может убить Леру… надо срочно искать Квашню… Матушка знает…
– Господи, ты заболела!
– Я? – осеклась Наташа. – Все чудесно.
– Про какую ты тут квашню толкуешь?
– Не обращай внимания, – отмахнулась Ната, – я на курсы записалась, буду английский учить, велели текст составить про кухню.
Еремина пока не хотела пугать Луизу сообщением о больной Лере, но сама испугалась почти до обморока. Значит, проказа не хочет оставить членов их семьи, она проявилась у Леры.
Олег замолчал, я тоже сидела тихо. Вот оно как, Луиза потом
– Все, – устало сказал Олег.
– Нет! Почему Павел Петрович сказал, что дочь Абдуллы зовут Тоней?
– Это правда. Антонина Михайловна Абдулла.
– Но она назвалась Лерой!
– Да, сбежав первый раз из дома, девочка стала так представляться новым знакомым. Дома ее звали Тоней, на улице Лерой. В среде наркоманов ее знают как Лерку Сказка. А родители, естественно, обращались к дочери – Тоня.
– Но почему «Сказка»?
– Оттого что Лера–Тоня много врала, ни слова правды никто от нее не слышал. Вот сейчас и впрямь все!
– Что же теперь будет? – прошептала я.
Эпилог
Епифания скончалась через пару часов после того, как честно рассказала обо всем. Она не произносила пафосных слов о своем долге перед обителью, просто дала показания и отправилась в камеру, там легла на нары и заснула. Все. Ни о каком самоубийстве речи идти не могло, у настоятельницы просто остановилось сердце.
Та же судьба постигла в другом помещении Устинью, настоятельница и ее верная подруга умерли одновременно, находясь в разных, расположенных далеко друг от друга помещениях. Сокамерницы Устиньи сообщили, что монахиня постоянно молилась, прося, чтоб Господь освободил ее. Наверное, бог в конце концов сжалился и взял обеих «невест» к себе.
Юрий Еремин – Абдулла находится под следствием, Антонина–Лера сидит дома, у нее взяли подписку о невыезде и лечат от любви к кокаину. Чем для девушки закончится вся история, пока не ясно.
Баба Катя, узнав о том, что смерть Насти Опары случилась на самом деле, не пошла на контакт с милицией, сослалась на возраст, плохую память и слабое здоровье. Секрет зелий, делавших человека «мертвым», а потом «живым», со смертью Епифании был утрачен.
Кстати, я забыла рассказать, кто ворвался тогда в церковь на поминальной службе. Всю историю затеяла Ксения, воспитанница Епифании, сирота, прожившая в обители с младенчества. Она не знала, что является родной дочерью настоятельницы, мечтала уйти «в мир» и, чтобы вырваться из обители, «настучала» соответствующим органам о готовящемся «воскрешении».
Ксения имела хорошие уши и знала монастырь как свои пять пальцев, это она открыла ворота странной, закутанной в черное женщине и позвала Устинью. Но, передав гостью правой руке матушки, Ксения из любопытства подслушала разговор и поняла – вот он, шанс выбраться из обители. Девушке пришлось пережить страшные мгновения, когда следователь сообщил: настоятельница на самом деле родная мать Ксении.
Где сейчас стукачка, я не знаю, в обители новая хозяйка, думаю, ей будет трудно, по репутации монастыря нанесен сокрушительный удар.