Кель
Шрифт:
– Аналитическая газета «Тайны и ужасы»?
– Она хорошая, но я с ней не сотрудничаю. Вы могли видеть мои статьи в «ТюТю» и колонку в журнале «Ну, за». Также я иногда выступаю на «Радио Свобода».
– Чем вас не устраивают «Тайны и ужасы»?
– Они недостаточно элитарны.
– Я думаю, вам следует обратиться в это издание, – ледяным голосом произнесла Кель. – Мы с Виктором уже дали ему интервью.
– Ну чего ты, Диана, – не удержался Барсучонок. – Я и этому деятелю готов интервью дать. Давайте, разворачивайте блокнот. Итак, появление
– Вы говорите слишком быстро. И я хотел вам задать совсем другие вопросы.
– А что вам интересует? Как из Ирольна попасть в Диэдарнис? Мы с Дианой в Розе Мира не сильны, это к директору.
– Я хотел спросить…
– Раз вас не интересует Роза Мира, то слушайте дальше. Среди разработчиков до сих пор не утихают споры, какой компилятор лучше. Например, ходят странные слухи о компиляторе от Intel. Говорят, в Петербурге один программист…
Что случилось в Петербурге, Мартышин так и не узнал. Из арки с веселым ревом вырулил светло-серый «Ламборджини Дьябло», сделал круг по двору и затормозил прямо напротив нашей скамейки.
В окнах показались головы любопытных. Тогда, в 1997-м, «Ламборджини Дьябло» считался редкостью и шиком даже в Москве. А у нас, в Тиглях, его видели только на календариках.
Из кабины водителя высунулась веселая белокурая голова в зеркальных солнцезащитных очках.
– Простите, – осведомился он, – это здесь проживает Диана Кель? Ага, теперь мне все ясно! Это вы и есть та самая Диана.
«Ничего тебе не ясно», – подумал Барсучонок.
Кель молчала.
– Допустим, это так, – ответил журналист. – А вы кто такой?
– Я социальный работник. Меня послали присмотреть за девочкой. Она живет без родителей, у нее могут быть проблемы в школе. К тому же в Тиглях много хулиганов.
Из открытого окно «Ламборджини» постукивала электронщина. Виктор с третьей попытки опознал Kraftwerk.
– А разве Диана не способна защитить себя сама? – осведомился журналист.
– Способна. Но ей нужна помощь, чтобы освоиться в нашем городе.
– Как вас зовут? – вступил следователь.
– Меня зовут Павел Гобзема. Будем знакомы.
– Социальный работник, значит.
– Да.
– Ну да, вашего брата и так называют, – процедил в усы бывший следователь.
– О чем вы?
– О команде нашего дорогого и любимого губернатора Адамковского! – взорвался Багрымчик. – Нам все отлично известно! Про Пацукова, который загреб себе все санатории и бывшие пионерские лагеря, даже те, что в руинах. Про сталиниста Щура, которого на милицию поставили. Он дурак дураком, конечно, но есть еще и Зарецкий. И именно Зарецкий всем командует. В обход областного совета!
– Ну, я в эту команду не вхожу, если что. Должность пока маленькая.
– Ваша должность называется «сын генерала»?
– А что плохого в том, что мой отец генерал?
– То, что вас, особистов, за версту видно.
– А разве вы, следователь Багрымчик, в Министерстве спорта и туризма работали? – осведомился Гобзема.
– Я – бывший следователь. Работал в следственном комитете. Теперь ушел в политику. И я узнаю особиста, какие бы документы он ни показывал. Вы что думаете, мы ничего не знаем? И на Пацукова, и на Щура, и на Зарецкого можно при желании знаете, какие дела завести? Даже в Москве дым пойдет.
Барсучонок слышал эти фамилии. Должностей, правда, не знал. Люди власти казались ему примерно одинаковыми фигурами в пиджаках. Эти люди сидят на совещании слева и справа от губернатора и внимательно его слушают.
К тому же его совершенно не волновали их должности. Их фамилии его не волновали тоже.
Его волновала одна-единственная фамилия – Кирунина.
Во-первых, потому что так называли Диану. А Диана значила для него больше, чем все Самди и Пацуковы, вместе взятые.
Во-вторых, потому что он вспомнил, где слышал эту фамилию.
И как только вспомнил, начал медленно, чтобы никто не услышал, отходить в сторону. Подальше от лавочки. Поближе к продуктовому магазину.
***
Продуктовый магазин «Крендель» занимал первый этаж кирпичной пятиэтажки. Позади него зеленый забор огородил небольшой закуток. В закутке громоздился целый лабиринт деревянных ящиков. Рядом – два ряда гаражей.
А за магазином улица Ланькова обрывается пустырем, заросшим дикими деревьями.
Этот пустырь тянется до самой реки. Из-за деревьев торчит полуразрушенная водонапорная башня. Но пространство там открытое. Спрятаться не получится.
Поэтому Барсучонок отступал к закутку. Там будет можно либо нырнуть в магазин, либо прошмыгнуть за гаражами.
Он не знал, что делать потом. Главное – уцелеть. А там что-нибудь придумаем.
Уже возле зеленого забора он оглянулся. И понял, что скрыться не получится.
Диана шла за ним. Она двигалась бесшумно и быстро, как положено профессионалу.
А те, кто на лавочке, продолжали свой спор. Под механическое пульсирование немецкой электронной музыки они сыпали генералами, особо уполномоченными и бывшими вторыми заместителями районного исполнительного комитета. Они так и не заметили, что их подопечные разбежались.
Диана бросила назад быстрый взгляд. Болтают. Потом обвела взглядом окна. Все чисто. Кто хотел, уже насмотрелся на «Ламборджини» и вернулся к обычным делам.
Кель достала из-за полы пистолет и, не сбавляя шаг, сняла с предохранителя.
Барсучонок побежал.
6. Запрещенный ролик
Это случилось год назад.
Надо сказать, что в 1998 году Интернет в нашем городе был очень медленным. Чтобы скачать две-три песни в mp3, нужно было сидеть целый вечер. А дисководов для записи CD-R не было даже в элитной тринадцатой гимназии.