Келльская пророчица
Шрифт:
– Во всем нашем предприятии есть много такого, отчего поневоле занервничаешь, – ответил Гарион. – Это и меня касается.
– Разница лишь в том, что я обыкновенный человек. А ты – герой.
– А что это меняет?
– Героям нервничать непозволительно.
– Где ты это вычитал?
– Это общеизвестно. А куда делся альбатрос?
– Улетел – сразу, как только на горизонте показалась земля, – сказал Гарион, опуская забрало.
– Мне все равно, что говорит Польгара об этих птичках. – Шелка передернуло. – Я знаком со многими моряками,
– Моряки очень суеверны.
– Гарион, но ведь суеверия появились неспроста! – Маленький драсниец, прищурившись, поглядел в сторону леса, окаймлявшего берег. – Не слишком-то многообещающий вид. Странно, почему нас не высадили в каком-нибудь порту?
– Не думаю, чтобы кто-нибудь мог с уверенностью сказать, почему далазийцы делают то или другое.
Наконец все лошади оказались на берегу. Гарион и остальные сели в седла и поехали по направлению к лесу.
– Думаю, надо соорудить вам с Закетом копья, – сказал Гариону Дарник. – У Цирадис были причины облачить вас в латы, а я давно заметил, что рыцарь в латах и без копья выглядит... ну, не вполне одетым, что ли.
Кузнец спешился, прихватил топор и углубился в чащу. Вскоре он возвратился с двумя прочными шестами.
– Я выкую наконечники, когда мы вечером сделаем привал, – пообещал он.
– Наверное, это ужасно неудобно, – сказал Закет, вертя в руках шест и щит, явно не зная, куда девать то и другое.
– Вот как надо. – Гарион стал показывать. – Согни левую руку и возьми в нее щит. В ладони той же руки держи поводья. Теперь вставь древко копья в правое стремя и направляй острие правой рукой.
– Ты когда-нибудь сражался при помощи копья?
– Да, и не раз. Очень действенное средство против соперника, облаченного в латы. Если сшибить его наземь с коня, он нескоро встанет на ноги.
Бельдин, как обычно, летел впереди. Но вот он возвратился, скользя меж древесных стволов, словно привидение, на почти неподвижных крыльях.
– Ты не поверишь! – было первое, что он сказал Бельгарату, приняв человеческий облик.
– И что же там такое?
– Прямо впереди – замок!
– Что-о?
– Это такое большое строение. Оно обычно состоит из стен и башен. У него есть еще подвесные мосты.
– Мне известно, что такое замок, Бельдин.
– Тогда чего спрашиваешь? Замок, который я видел, выглядит так, словно неведомая сила перенесла его сюда прямо из Арендии.
– Не объяснишь ли ты нам сию странность, Цирадис? – спросил прорицательницу Бельгарат.
– Ничего странного тут нет, древнейший Бельгарат, – отвечала она. – Около двух тысяч лет тому назад море выбросило на здешний берег корабль с путешественниками из далекой страны. Поняв, что починить разбитый корабль им не удастся, они поселились здесь и взяли себе в жены местных девиц. Однако сохранили все обычаи, манеры и даже наречие своей родной земли.
– То есть всякие там «милостивый сударь» и «соблаговолите»? – уточнил Шелк.
Цирадис кивнула.
– И они выстроили тут замки?
Пророчица снова кивнула.
– И все здешние мужчины носят доспехи? Такие же, как на Гарионе и Закете?
– Все в точности так, принц Хелдар.
Шелк застонал.
– Что-то не так, Хелдар? – спросил его Закет.
– Мы проделали путь в тысячи лиг – и все для того, чтобы вновь повстречать мимбрийцев!
– Мне докладывали с поля битвы при Тул-Марду об их отчаянной храбрости и беспримерной воинской доблести. Возможно, это объясняет репутацию этого острова?
– То-то и оно, Закет, – ответил маленький человечек. – Мимбрийцы – самые смелые люди на свете. Возможно, от того, что слишком глупы, чтобы чего-либо бояться. Друг Гариона, Мандореллен, тот и вовсе уверен, что непобедим.
– Так оно и есть, – встала Сенедра на защиту своего верного рыцаря. – Я видела однажды, как он убил льва голыми руками!
– Я наслышан о его подвигах, – сказал Закет. – Но думал, что многое преувеличено.
– Не столь уж многое, – ответил Гарион. – Однажды я своими ушами слышал, как он предложил Бэраку и Хеттару втроем атаковать целый толнедрийский легион.
– Может, он пошутил...
– Мимбрийские рыцари понятия не имеют, что такое шутка.
– Не собираюсь я сидеть тут и выслушивать, как вы оскорбляете моего рыцаря! – горячо воскликнула Сенедра.
– Но я вовсе не оскорбляю его, Сенедра, – возразил Шелк. – Мы просто расписываем его достоинства. Он столь благороден, что мне делается не по себе.
– Подозреваю, что понятие благородства чуждо драснийцам! – кипятилась королева.
– Не чуждо, Сенедра, а непонятно.
– Может быть, за две тысячи лет они все же переменились? – с надеждой вздохнул Дарник.
– Я бы на это не рассчитывал, – проворчал Бельдин. – Мой опыт подсказывает, что люди, долгое время оторванные от внешнего мира, обычно свято сохраняют все свои обычаи.
– Должна еще кое о чем вас предупредить, – сказала Цирадис. – Население этого острова представляет собой довольно странную смесь. Конечно, они во многом именно таковы, как вы говорите, но унаследовали также и некоторые традиции далазийцев. В частности, они знакомы с нашими традиционными искусствами.
– Как мило! – сардонически прищурился Шелк. – Мимбрийцы-волшебники! Это, без сомнения, означает, что они пользуются колдовством в совершенно определенных целях.
– Так вот почему мы с Закетом должны были надеть доспехи? – спросил Гарион у Цирадис.
Пророчица кивнула.
– Почему было прямо так и не сказать?
– Необходимо было, чтобы вы сами дошли до этого.
– Ладно, посмотрим, – вмешался Бельгарат. – Нам уже приходилось общаться с мимбрийцами – и ничего, все целы.
Они ехали по лесу, пронизанному золотым предвечерним светом, и, добравшись до опушки, увидели то, о чем говорил Бельдин. Замок стоял на вершине скалистого мыса, словно щеголяя великолепными, надежно укрепленными зубчатыми стенами.