Кельтский крест
Шрифт:
— Бринн!!!! Где ты, вороны тебя дери!!! — пронеслось по конюшне, эхом отскакивая от стен, и герцог Оркнейский возник перед нашими изумленными взорами. Было видно, что он очень торопился. Одет он был лишь в короткие штаны, заправленные в сапоги и рубашку, руки были в чернилах. При виде нашей живописной группы, его глаза потемнели, руки сжались в кулаки:
— Что здесь происходит?
Алан опустился на колено и склонил голову, Бринн крякнул и переложил вечную соломинку во рту справа налево. Я слетела со стога сена, чувствуя себя нашкодившей школьницей. Десмонд повернулся ко мне, что-то пронеслось
— Мне сказали, что спина вашей лошади в крови?
— Да.
— Отчего?
— От гвоздя,
— Какого гвоздя?
— Железного, — мне доставило удовольствие посмотреть на его изумленное лицо.
— Милорд, — встрял Алек. Так и не поднявшись с колен, — Это моя вина.
— Алек, перестань! Можно подумать, это ты подсунул гвоздь под седло! — возмутилась я. Десмонд перевел взгляд с Алека на меня, потом на Бринна:
— Гвоздь под седло? — холод в голосе герцога не предвещал ничего хорошего. Бринн пожал плечами:
— Все бывает.
— Как это произошло?
Алек осмелился поднять голову и начал пересказывать события сегодняшнего утра. Чем дольше он говорил, тем мрачнее становился герцог. Алек закончил, и во дворе воцарилось нехорошее молчание. Стражник вновь опустил голову, ожидая приговора.
— Почему ты поехал один? — от резкого тона герцога Алек опустил голову еще ниже, Бринн досадливо сплюнул соломинку. Десмонд подошел к стражнику вплотную, его серые глаза стали совсем черными. Я ощутила, как вокруг Алека сгущается воздух, он пошатнулся и выставил дрожащую руку вперед, стараясь удержаться.
— Пожалуйста, хватит! — не выдержала я. Герцог перевел взгляд на меня, из его глаз смотрела темнота бездны. — Я прошу, не надо!
Десмонд на секунду закрыл глаза, затем, поклонившись мне, резко повернулся и стремительно вышел. Мы вновь остались втроем. Бринн первым резко выдохнул:
— Ну, миледи, отчаянная вы женщина! Алек, вставай, хорош колени протирать.
Слегка пошатываясь, Алек встал, его руки дрожали, лицо было белым, герцог явно не скупился на магию своего взгляда.
— Спасибо, — поблагодарил он меня.
— Иди, выпей, — конюх пихнул ему в руки флягу, — И мой совет: в ближайшее время не попадайся герцогу на глаза.
Алек кивнул и, пошатываясь, побрел к замку, на ходу отхлебывая из фляжки.
— Что это было? — спросила я у Бринна, он неспешно прошел к сеновалу, выдернул новую соломинку, закусил ее:
— Это как раз то, о чем я и толковал утром: девушке нужен надежный предсказуемый муж! А не герцог с его колдовством! Идите-ка в замок, после сегодняшнего вас нельзя оставлять одну!
— Бринн, если бы меня хотели убить в замке, то я давно была бы мертва, — я вдруг вспомнила мальчишку, которого приставил к дверям моей комнаты Алан.
— Я вас провожу, — конюх решительно направился к замку, — Иначе мне герцог голову снимет, и даже вы ничего не сможете сделать.
Тяжело вздохнув, я пошла за ним. Алан выскочил нам навстречу:
— Бринн! Что с герцогом? Он промчался мимо меня, как будто его преследовали валькирии!
— У него было тяжелое утро, — пробурчала я.
— Айрин, — алан радостно улыбнулся, — Я искал вас!
— Считайте, что нашли.
— Хотел предложить вам съездить
— Спасибо, я там уже была, — мы с конюхом обменялись многозначительными взглядами: чем меньше людей будут знать о моем седле, тем лучше.
— Какая жалость! Впрочем, может и к лучшему: туда направилась Агнесс, — Алан галантно повел меня в зал, Бринн махнул рукой на прощание и ушел на конюшню.
— О да, Филипп говорил, что она скупает все, что видит, — я присела на ближайшую скамью.
— Вы виделись с Филлипом? — Алан чуть нахмурился, — Где?
— На ярмарке.
— Да, глупый вопрос! Где еще может быть этот петух! — фыркнул юноша, садясь рядом.
— Почему вы его так не любите?
Алан пожал плечами:
— Он — сын одного из самых могущественных боннов северных островов.
— Хорошее объяснение! — не выдержала я. — Главное, очень содержательное, краткое и емкое!
Алан вздохнул:
— Боны северных островов больше всего сопротивлялись власти герцогов. Лишь когда мой отец взял в заложники сына и одного из них, они смирились.
— И это — Филипп?
— Да.
— Но это не объясняет ваше отношение к нему.
— Он всегда был подлым, этот гаденыш! А сейчас еще… — Алан приблизился чуть ближе, и зашептал мне на ухо, — Он вскружил голову Агнесс, девочка и так не отличалась покладистостью, но сейчас…
— А что сейчас?
— А сейчас она вообразила, что именно она должна править островами. Наверняка это идея Филиппа! — Алан рубанул кулаком по столу, — Я даже представить не могу, что будет, если терпение Десмонда лопнет!
Было видно, что он очень переживает за сестру. Я попыталась его утешить:
— Десмонд кажется мне разумным правителем…
— Да он с приезда сам не свой! Я никогда его таким не видел! — Алан вскочил, взъерошил волосы, потом снова сел на скамейку и виновато посмотрел на меня, — Простите, я не должен был…
— Пустяки, — успокоила я его, — Это ээээ… побочное явление всех шепчущих: им все всё рассказывают.
В его взгляде явно сквозил испуг. Он впервые осознал, что я никогда не буду такой, какой он меня представил. «Женщине нужен предсказуемый муж» — пронеслось у меня в голове. А мужчине? Алану явно нужна была предсказуемая жена, как и моему мужу. Именно в этом средневековом замке, я вдруг явно осознала ошибки своего брака. Моему мужу просто нужна была предсказуемая жена, как и сидящему здесь очень хорошему парню. Мне же… И с этим, и с тем, другим, мне было смертельно скучно. Повинуясь порыву, я встала, автоматически пробормотала какие-то извинения, и вышла во двор. Ветер буквально подхватил меня, сшибая с ног. Я огляделась. Серые, поросшие мхом, стены замка давили на меня. Мне вдруг захотелось ощутить всю мощь ветра, запах моря и крики чаек. Я решительно зашагала к лестнице, ведущей на стену. Миновав удивленно переглядывающихся часовых, я буквально вылетела на смотровую часть, откуда открывался вид на безбрежное море и замерла. Десмонд был там. Он стоял, облокотившись на зубец стены, и всматривался куда-то вдаль. Ветер раздувал его рубашку, ерошил волосы, путая кудри. Я замерла, не желая мешать герцогу. Меня всегда удивляло, как быстро он понимал, что на него кто-то смотрит, вот и сейчас он почти мгновенно обернулся: