Кельтский крест
Шрифт:
Шло время, и магия наложницы слабела — она была оторвана от родной земли. Несколько раз снаряжала она корабль для того, чтобы привезли ей землю из родного края, но все эти корабли пропали бесследно, в результате не нашлось больше ни одного смельчака. И вот настал день, когда герцог встретился с Вивиан. В праздник Лита она выскользнула из темноты ночи, взяла его за руку и поманила за собой. Старый герцог взглянул в ее глаза и безропотно последовал за юной колдуньей. Они пропали в сумерках летней ночи, а поутру прыгнули через самый высокий костер, не опалив руки. С тех пор они были всегда вместе. Наложница не смогла смириться с этим, с высокой скалы она бросилась в бурлящее море.
— Говорят, — Бетани округлила глаза, — Что теперь каждый праздник Лита ее дух восстает из морских глубин
Я сначала улыбнулась, но тут же осеклась: магия в этом мире и вправду существовала, так что, в праздник Лита, я решила держаться подальше от морского берега.
Глава 6
ДВОЙКА КУБКОВ — Ближайшее будущее
Кубки — это чувства, ощущения, эмоции.
К двойке кубков надо относиться также осторожно, как и к хорошему вину. Опьянение наступает незаметно, голова еще ясная, а тело уже отказывается подчиняться.
И в этом состоянии не сложно упасть и расшибить себе нос.
Летнее солнце. Зеленые холмы. Синее небо. Бирюзовое море. Внезапно меня охватило какое-то пьянящее чувство полета. Не задумываясь, я выслала лошадь в галоп и полетела вперед, не обращая внимания на окрики, раздававшиеся за спиной. Зеленая трава упруго пружинила под копытами, ветер летел нам навстречу, шумел в ушах, создавая ощущение безумной скорости. Я чуть отпустила повод. Позволяя лошади нестись быстрее и быстрее. Запахи летних трав кружили голову, будто дурман, запах моря манил в неведомые дали. А вот и знакомая бухта. Внезапно из моря появилась полупрозрачная фигура женщины. Ее темные волосы развивались вокруг головы, будто змеи. Темные глаза зло блестели на смертельно бледном лице. Черное платье сливалось с белой пеной волн. Увидев меня, она улыбнулась и медленно заскользила по морской воде вдаль, затем обернулась, приглашая следовать за собой. Я направилась к ней, но вдруг ветер донес до меня голос Вивиан: «Стой! Море не поможет тебе вернуться». Конь остановился. Женщина обернулась, ее глаза зло сверкнули, она протянула ко мне руки, оскалившись, я с ужасом увидела, что у нее клыки, как у вампира. Ее руки начали удлиняться, стремясь дотянуться до меня, я в ужасе направила коня вглубь острова. Я неслась все быстрее и быстрее, руки неслись за мной. Было что-то неестественное в этом солнечном дне, и в тумане, белой пеленой расползавшемся от моря. Вместе с туманом наступал и могильный холод. Не оглядываясь, я пришпорила гнедого. Холмы проносились один за другим, конь храпел от испуга, еще минута — и мы вылетели к каменному кругу. Кольцо Броггара! Я влетела в круг на полном скаку, за спиной раздался отчаянный нечеловечески вой разочарования…
Я открыла глаза и лежала еще минут пять, приходя в себя. Все простыни были мокрыми от пота, дыхание прерывалось, будто я и вправду проскакала всю дорогу. Вдобавок в горле противно першило после вчерашнего купания. Выдохнув после ночного кошмара, я решительно встала. Приснится же такое. Судя по солнцу, сияющему где-то за окном, было еще очень рано, но спать больше не хотелось. Приведя себя в порядок, я выглянула в коридор и столкнулась нос к носу со стражником, охранявшим дверь моей комнаты. Молодой парнишка откровенно клевал носом, прислонившись к стене. Интересно, по приказу которого из братьев мне приставили столь грозную охрану. Распоряжение то было герцога, а вот манера исполнения явно намекала на Алана. Тихо прикрыв дверь, я на цыпочках подкралась к бравому стражу и щелкнула по его шлему. Звук получился очень задорный и звонкий. Мальчишка от неожиданности подпрыгнул и впечатался головой в стену, отчего шлем съехал ему на нос. Ничего не видя, он будто олень выпрыгнул на середину коридора, выхватывая меч. Я благоразумно вжалась в стену.
— Ну, где ты? — парень размахивал мечом вслепую, даже не пытаясь снять шлем.
— Шлем поправь, — я подала голос, и едва успела присесть: меч черканул как раз над моей головой. Похоже, и сама идея приставить ко мне охрану исходила от Алана. Парень еще пару раз взмахнул мечом, потом догадался снять шлем. Увидев меня, сидящую на корточках у стены,
— Что ты здесь делаешь? — я прервала его сбивчивые извинения.
— Ми…милорд Алан приказал охранять ваш сон… — он окончательно смутился, когда я протянула ему руку, и попытался ее поцеловать, но я тот час одернула:
— Дурак, помоги подняться!
Я никогда раньше не видела, как краснеет уже покрасневший человек. Из ярко-алых его щеки стали просто пунцовыми, он тот час же протянул руку, на которую я оперлась. Встав на ноги, я тщательно расправила юбки, позволяя парню прийти в себя и спросила:
— А что еще приказал милорд Алан?
— Ничего более, только охранять ваш сон. Я заступаю в полночь и жду до прихода вашей служанки.
— Понятно. Ну что ж, я уже не сплю, так что иди и выспись. Полагаю, герцог не знает об этом?
Он испуганно посмотрел на меня:
— Милорд Алан приказал не беспокоить герцога… Вы же не расскажете ему?
— Нет, — успокоила я его, — Но я больше не нуждаюсь в охране.
— Но милорд Алан…
— Я сама извещу его, иди. Скажешь, что я приказала!
— Да, миледи, — я не стала ждать, когда он уйдет, и пошла на кухню. Забавно получилось. Вспомнив, как мальчишка махал мечом, я улыбнулась.
С этой улыбкой я и вошла на кухню и нос к носу столкнулась с герцогом Оркнейским бессовестно поглощающим запасы провизии, взятые из кладовой. Он сидел за столом, спиной к стене и, слегка нахмурившись, читал какой-то свиток. Перед ним стояла кружка, от которой шел пар, рядом на тарелке лежали лепешки, от которых он по очереди отламывал по куску и отправлял в рот. Я замерла на пороге, заколебавшись, стоит ли мешать его уединению, но Десмонд, услышав звук открывающейся двери, моментально поднял голову от свитка. Увидев меня, он отложил бумаги в сторону и дружелюбно передвинул тарелку на середину стола. Я кивнула и села напротив, предварительно налив себе молока.
— Не спится?
— Вам тоже, — заметила я.
— Много дел.
Я посмотрела на свиток, он перехватил мой взгляд и хмыкнул:
— Нет, это удовольствие! Это рассказ о герое, который сорок лет странствовал по морям, так как рассердил богов, и те заколдовали его путь.
— А его жена тем временем ждала его дома и ткала простыни… — пробормотала я, вспомнив школьные годы. Он кивнул:
— Да. Вы читали Гомера?
О, боже, я оказалась права, это была Одиссея! Я ошарашенно посмотрела на него:
— Да… немного…
— Если желаете — можете пользоваться моей библиотекой.
— Спасибо, вы очень любезны! — я не могла сдержать сарказма. Конечно, конюшней нельзя, а вот библиотекой с тяжеловесным слогом Гомера, наверняка еще и в оригинале. Он заметил мое раздражение:
— Почему вы злитесь?
Я решила пойти ва-банк:
— Почему вы запретили мне подходить к конюшне?
— Чтобы вы полностью восстановили свои силы. Вас, по всей видимости, никто не учил, как их использовать. Закончатся празднования, и Вивиан постарается обучить вас.
Это было последней каплей, от возмущения я вскочила.
— Обучить чему? Ездить верхом? Вы издеваетесь?
— Нет, — его голос стал жестче, серые глаза полыхнули сталью, — Успокойтесь и сядьте. Сядьте же!
Стиснув зубы, я подчинилась. Он помолчал, формулируя мысли:
— Что вы знаете о своем даре?
Я неопределенно пожала плечами, Десмонд кивнул:
— Я так и думал. Каждый дар, которым мы владеем, это испытание, которое нам дают Боги. Мы можем пустить этот дар во благо, можем во зло… Дар может возвеличить нас, а может испепелить, как чуть не случилось с вами… во всяком случае, так мне объясняли мои наставники. Сила похожа на воду — если пустить ее большим потоком и неосознанно, то берега реки, тело человека, разрушатся, и он умрет. Поэтому силу надо контролировать, — он сжал руку в кулак, чуть шевеля пальцами, будто растирая что-то, затем поднес руку к лучине, оставшейся с вечера, и раскрыл ладонь. Золотистая искорка скользнула с его ладони на сухое дерево и загорелась ярким пламенем. Десмонд провел рукой еще раз, будто забирая огонек назад, в руку, и лучина погасла. Я смотрела на него, широко распахнув глаза от удивления. Заметив это, он слегка виновато улыбнулся мне: