Кельтский крест
Шрифт:
— Так сильно болит?
— Да, — он едва шевелил губами. Я огляделась:
— Где у тебя настойка полыни?
— Не знаю, — не открывая глаз, он с силой сжал в кулаке покрывало, второй рукой он с силой потер лоб, желая стереть всю эту боль. Я решительно встала и осмотрела комнату. Она все еще кружилась перед глазами. Тяжело вздохнув, я подошла к прикроватному столику, где стоял кувшин и таз для умывания, наклонила голову и решительно полила водой из кувшина на голову.
— Ох! — ледяная вода тонкими струйками потекла за шиворот, заставляя вздрагивать, зато
— Вот, пей!
— Что, ВСЁ? — ужаснулся он. Я задумчиво отхлебнула из кувшина. Горьковатый вкус полыни смешивался с прохладой мяты и резким привкусом самогона. В принципе терпимо:
— А что не так?
— Она горькая, — скривился Десмонд.
— Ну, знаешь ли! — возмутилась я, — Тут либо терпи головную боль, либо пей!
— Но не всё же…
— Всё. Пей, хуже все равно уже не будет!
— Ты умеешь убеждать, — побурчал он. Я подхватила его за плечи, приподнимая, чтобы ему было удобнее. Он сделал несколько глотков. Именно в этот момент личный оруженосец герцога вошел в комнату, неся поднос, нагруженный едой. При виде герцога, пьющего настойку прямо из кувшина, он издал скорбный вопль, швырнул поднос на пол, подлетая к кровати:
— Милорд, подождите! Я должен попробовать!
— Чего? — не поняла я, слегка оторопев от такой наглости. Для любителей вермутов настойка была приятной, герцог, наверное, любил послаще, но неужели она вызывает такое привыкание?
— Там же мог быть яд! — сокрушался мальчишка. Я хмыкнула:
— Послушай, милорд сейчас в таком состоянии, что предпочтет отравиться в тишине, нежели твои вопли.
— Но…
— Не волнуйся, я попробовала ее первой, — я решительно развернула его за плечи и подталкивала к двери, — Так что, если мы умрем — похороните нас в фамильном склепе, ладно?
Парень ошарашенно кивнул, я закрыла за ним дверь и прислонилась к косяку, с сожалением разглядывая треснувший поднос. Десмонд трясся от смеха на кровати.
— Рада, что тебе лучше, — сухо заметила я, наклоняясь, чтобы поднять поднос. — Кстати, где твой верный Грэм?
— Позавчера отправился вместе с отрядом на восточные острова.
— Жаль, толковый был парень, не чета этому, — я водрузила поднос на кровать. — Скоро вернется, — махнул рукой герцог, — ему пора взрослеть.
Я посмотрела на него:
— Как голова?
— Уже лучше.
— То есть крайняя мера не понадобиться?
— Какая?
— Отрезать!
Он вновь рассмеялся:
— На тебе стоило жениться хотя бы ради этого!
При воспоминаниях о сегодняшних событиях, веселье покинуло меня. Десмонд тоже осекся, виновато посматривая на меня.
— Мог хотя бы попросить, — тихо сказала я. Он осторожно накрыл мою ладонь своей.
— Айрин, когда я шел к тебе, то как раз собирался тебе все объяснить,
— И что теперь?
— Вечером на пиру мы обменяемся дарами.
— Дес, ты прекрасно знаешь, что меня интересует не обряд! — я вскочила и нервно зашагала по комнате, — Зачем ты это все затеял?
— Не знаю, — он резко поднялся, судя по нахмуренному лбу, движения давались ему с трудом, — Мне казалось…
Не договорив, он вдруг махнул рукой и вышел из комнаты. Я со стоном вновь опустилась на кровать. Чувство было, что я опять где-то ошиблась, только я никак не могла понять, где именно.
Бетани появилась ближе к вечеру. Лопаясь от гордости, она торжественно вплыла в комнату и присела в глубочайшем реверансе:
— Миледи… мои глубочайшие поздравления!
Прищурившись, я посмотрела на служанку:
— Бетани, а что говорят в замке по поводу меня и герцога.
— Ну… — она замялась, — разное говорят. Берта очень рада. Говорит, что женщина с таким аппетитом должна народить герцогу здоровых детей.
— А остальные?
— Какое вам дело до остальных?
— Выгоню! — сквозь зубы пообещала я, — Ну?
Бетани вздрогнула и затараторила в своей обычной манере:
— Кто говорит, что герцог вам ребенка заделал, кто считает, что вы его околдовали. Миледи Агнесс в ярости. Милорд Филипп тоже. На кухне приказано пробовать всю еду, чтоб яд не попал.
— Замечательно! — я с тоской посмотрела на служанку, — может мне здесь остаться?
— Тогда злым языкам точно будет что обсудить. Что это за свадебный пир без невесты, — рассудительно заметила девушка, начиная меня причесывать, — да вы не бойтесь, миледи! Многие это от зависти. Вон Ирма недалее как вчера обмолвилась, что была бы счастлива, если бы герцог хоть раз посмотрел на нее хотя бы вполовину того, как он смотрит на вас!
— А… а как он смотрит на меня?
— Будто вы — вся его жизнь.
— Что за глупости! — раздраженно воскликнула я. Бетани обиженно надулась. Остальные сборы прошли в молчании. Десмонд зашел как раз тогда, когда Бетани вновь одевала мне на голову венок из изумрудных листьев. Он уже успел привести себя в порядок. Отстраненно-равнодушным взглядом он скользнул по мне. если это тот взгляд, о котором мне говорила служанка, то жизнь герцога просто отвратительна.
— Выйди, — коротко приказал он Бетани. Девушка незамедлительно выскользнула за дверь. Я хотела было сделать ему замечание, но посмотрев на его лицо, прикусила язык.
— На этом пиру мы с вами обменяемся дарами, — равнодушно смотрел куда-то поверх моей головы, — их поднесут нам в самом начале.
— И… и какой же будет мой дар вам? — я так хотела, чтобы он посмотрел на меня, а не на стену.
— Не помню. Пойдемте! — он церемонно вытянул руку, вздохнув, я положила свою поверх.
— Если вам так претит жить в этом замке, то через некоторое время вы сможете уехать, я не стану препятствовать, — тихо сказал Десмонд, пока мы с ним шли по коридору. Я бросила на него быстрый взгляд, маска безразличия сковала его лицо.