Кендермор
Шрифт:
— Мистер Непоседа?
— Вудроу, позволь тебе представить…
Тас прямо смотрел на мамонта.
— Гномы звали меня Винни, — сказал тот. — Даже я не в состоянии выговорить полное имя, которым они меня наградили.
Тассельхофф похлопал Винни по одной из плоских ступней, видимо, изображая рукопожатие:
— Тассельхофф Непоседа.
— Вудроу, — глазея на мамонта, непонимающе произнес юноша.
— Приятно познакомиться, — вежливо ответил длинноволосый мамонт.
— Вудроу, нам нужно отыскать путь к спасению и помочь Винни освободиться! Боздил и Лигг намереваются убить его! — серьезно заявил кендер.
— Мне кажется, это у них навязчивая идея такая, — ответил юноша. — И мы туда же. — Он принялся расхаживать по комнате, сцепив за спиной руки.
— Придумал! Как только они вернутся с нашими обедами, Винни подпрыгнет, и гномы стукнутся головами! — выступил с предложением Тас.
Винни вскинул голову, и в его глазах проскочила искорка тревоги.
— О, да разве можно так поступать с Боздилом и Лиггом?! Они же единственная моя семья!
Тас раздраженно поморщился.
— А как же. Они всегда готовы натолкать в твою шкуру ваты.
Винни медленно покачал огромной головой.
— Вот тут и начинаются проблемы. Они не имеют возможности принести сюда витрину и сделать из меня чучело прямо здесь; а я не могу выйти, в свою очередь. И потому гномы просто не могут убить меня. Им ведь еще нужен экземпляр волосатого мамонта. Но в последнее время они что-то не часто со мной возятся, отсюда я и заключил, что конец близок. Какое несчастье!
Винни прижал к земле свой хобот и принялся реветь. Вскоре на Тассельхоффе не осталось ни одного сухого клочка одежды, все пропиталось мамонтовыми слезами.
"Наверное, это куда хуже, чем жениться", — грустно подумал Тас, а вслух произнес:
— Мы что-нибудь сделаем, Винни, не переживай.
Кендеру очень хотелось бы знать, чем может быть это самое "что-нибудь".
ГЛАВА 16
— По-вашему, я должна поверить вам на слово, что это настоящий шелк? — презрительно усмехнулась Гизелла, небрежно оттолкнув в сторону рулон голубой ткани, по цвету напоминающей яйца дрозда. На ее круглом лице отразилась скука.
— Конечно, шелк, — ответил заросший обильной "растительностью" старик-гном.
Он приподнял рулон и нежно отвернул краешек ткани. — Вы только взгляните, как мало в нем дефектов, — сказал он, незаметно срывая с поверхности крохотный свалявшийся узелок. — Среди тканей на основе хлопка вы вряд ли найдете хоть отдаленно приближающуюся к нему по качеству!
Гизелла прекрасно понимала, что он прав. Хлопок выглядел грубым и часто содержал множество посторонних включений, именующихся среди профессионалов непропрядками. Ей очень нравилась эта ткань — очень. Воздушный, настоящий шелк успокаивал нежную кожу, как это делали примочки с эфирными маслами, а его богатый оттенок выгодно подчеркивал огненные волосы. Мысленно она уже видела себя в облегающем бирюзовом платье и совсем не задумывалась над тем, что, продав остальные ткани, получит баснословную прибыль. Фантазии преобразили лицо гномихи: она заулыбалась, как кошка на солнышке. Но ей вовсе не хотелось платить за ткань цену, выставленную торговцем.
Она одурачила старого беззубого гнома, но боялась, что вот-вот достигнет предела его жадности и терпения.
Гизелла хотела эту ткань.
— Хорошо, три стальных монеты, но не медяком больше, — выдохнула она.
— Три с половиной, — нараспев произнес он, дернув головой.
— Покупаю! — Гизелла с чувством прижала покупку к груди. Не лучшая сделка из тех, что ей удавалось проворачивать, но ткань того стоила. Все, что оставалось сделать — попросить торговца предоставить ей кредит, пока она не прокрутит несколько операций и не заработает достаточно наличных. Готовая начать последнюю часть сделки, гномиха торопливо облизала губы, когда вдруг услышала пронзительные вопли.
Вудроу и Непоседа! Внезапно вспомнив о них, Гизелла обернулась по сторонам.
В палатке их не было. Крик повторился; он заставил ее поднять глаза и обратить внимание на штуковину, названную бароном "каруселью". Гномы неслись от нее, точно тролли от огня, спрыгивали с деревянного помоста и бежали, куда глаза глядят. На площадке виднелось одно пустое гнездо, как будто если бы сказочное животное сорвалось с привязи и покинуло отведенное ему место. Заслышав испуганные крики вновь, она отметила, что все большее количество людей задирают голову вверх, и последовала их примеру.
Желанная ткань выскользнула из пальцев прямо в дорожную пыль. Гизелла с трудом осознавала то, что видела.
Тассельхофф Непоседа демонстрировал над городом фигуры высшего пилотажа: он то стремительно взмывал ввысь, то круто пикировал вниз, примостившись на спине красного крылатого создания, до безобразия напоминающего легендарного дракона, если бы не черная дыра на брюхе. Человек — ее слуга, дошло до гномихи — вцепился в молотящий воздух хвост чудовища и болтался на нем, как флажок на верхушке парящего воздушного змея.
— Тассельхофф Непоседа, я требую, чтобы ты тотчас же вернулся! — заорала огненновласая гномиха и решительно направилась к карусели, сметая с пути всех и вся. Она даже пригрозила кулаком небу. — И ты, Вудроу!.. Ты же дал обещание не спускать с паршивца глаз! Ты уволен!!!
И откуда на Кринне взяться красной зверюге?
— Обогиобогиобоги, — раздался рядом чей-то голос. — Гдежеэтопроклятоекольцо?
Гизелла глянула себе под ноги и обнаружила плешивого гнома-механика в мешковатых штанах и длинном белом кафтане; на груди его болтались привязанные к резинке защитные очки. Руки гнома-механика прятались под черными кожаными перчатками. Он лихорадочно обыскивал все карманы своего плаща, выворачивая их наизнанку со всем содержимым заодно.
— Ты и есть тот гном-механик, кому принадлежит эта штуковина? — спросила Гизелла. И, не дожидаясь ответа, продолжила. — Во имя Кринна, что тут произошло?
Гномиха крепко ухватила его за шиворот:
— Вся ответственность возлагается на тебя. Куда направляется эта скотина вместе с моими друзьями?
— Ага! — изобретатель ловко вывернулся из ее рук и победоносно продемонстрировал крохотное колечко. — Ябысрадостьюобъяснилтебевсечтоугодно, особеннокогдаянашелегоимогуотправитьсякудавздумается, нонадоспешить.