Кент
Шрифт:
Даже когда девушка хваталась за его широкие плечи, впиваясь ногтями, чтобы удержаться на весу, буквально захрипев от наслаждения и пытаясь в этой безумной гонке на выживание впиться в его усмехающиеся губы, постоянно промахиваясь, он продолжал смотреть на меня, словно хотел расщепить меня на молекулы и атомы…словно забирался взглядом под влажную кожу, кусая электрическими разрядами и пробираясь ядом в кровь.
— Ну так, что скажешь, писюха?…иди же…
Это было словно пинок под зад, который пришелся по мне с оглушительным треском и рухнувшим льдом
Он насмехался надо мной.
Играл, словно волк с неразумным котенком, пока я пялилась на его великолепное мужское тело, завороженная тем, как оно могло двигаться.
Как напрягались и перекатывались его мышцы под упругой загорелой кожей.
Как сокращались и бугрились кубики пресса от каждого движения бедер.
Волшебство и грязь смешались воедино в этом жутком, постыдном моменте, из которого я хотела выбраться как можно скорее….но никак не могла, словно меня притягивало каким-то магнитом.
Они могли делать что угодно, продолжая свои развратные игры в кабинете шефа!
Но я никогда и ни за что не стану частью этого позора!
Особенно рядом с этим мерзким типом!!!!!
Сбрасывая с себя пелену увиденного, я прошагала вперед порывисто и резко, со звоном поставив на письменный стол поднос, надеясь, что не слишком заметно то, как трясутся мои колени, оттого, что даже за своей спиной я продолжала слышать то, как он двигался, а девушка мычала что-то нечленораздельное, повиснув на нем, словно последние силы покидали ее.
Но все не могло закончиться так просто и унизительно…для меня одной.
Малолетка значит.
Прекрасно.
Я неспеша прошагала до двери, остановившись уже на выходе, чтобы обернуться и улыбнуться маньяку так очаровательно и сладко, как только была способна, дрогнув внутренне оттого, как внезапно полыхнули его голодные волчьи глаза:
— Не люблю растравить пенсионеров, и присоединилась бы. Но, боюсь, в вашем почтенном возрасте такую нагрузку вы просто не потяните!
Дернув бровью и посмотрев прямо в его опаляющие глаза всего лишь пару секунд, я деловито и неспеша удалилась из кабинета, не потрудившись даже, чтобы прикрыть за собой дверь, слыша за собой его низкий, раскатистый хохот, с нотками рычания.
2 глава
Никто не видел того, как я шла размеренно и неспеша…лишь только до того момента, пока мою фигуру можно было увидеть из полураскрытого кабинета большого босса, где продолжался настоящий порно-марафон.
Никто не видел того, как я бежала по темному пустому и ужасающе тихому коридору и вниз по лестнице, почему-то боясь обернуться и понять, что этот голубоглазый маньяк с жуткими глазами следует за мной.
Конечно же, ему было не до этого.
Та блондинка на его бедрах была еще жива и требовала явно повышенного внимания, пока я неслась вниз, содрогаясь всем телом и с омерзением понимая, что не могу выкинуть из головы то, что увидела только что…
…никак не могла перестать видеть перед собой его стройное накаченное тело, которое двигалось и
И его глаза…
….глаза, которые, не отрываясь, наблюдали за мной, словно стая волков, выжидающих в темноте леса, чьи зрачки светились в темноте, вызывая панику и первородный страх, пробуждающий в теле какие-то совершенно непонятные инстинкты.
— Больной во всю голову! Маньяк! Придурок белобрысый! — шипела я себе под нос на каждой ступеньке до первого этажа, вот только моя дрожь никак не проходила, а сердце продолжало колотиться, даже когда я смогла дышать ровно и размеренно после бега.
Я чувствовала себя просто ужасно, когда вернулась к Себу, надеясь, что он ничего не заметит и не станет спрашивать, потому что я не могла найти в себе ответов.
Я была не в состоянии даже правильно сформулировать вопросы, чтобы понять, что именно со мной творится, и почему вид двух этих полуобнаженных тел на меня подействовал так, словно внутри вспыхнула ядерная война, которая медленно, но верно перерастала в войну гражданскую между тем, что творилось с телом и тем, о чем кричал надрывно мой бедный мозг.
Вообщем, сказать, что я была в шоке — это не сказать ровным счетом ничего.
Я продолжала послушно ходить за Себом, который с радостью рассказывал обо всех нюансах своей работы, вот только я никак не могла сосредоточиться на его словах и понять смысл сказанного, пока перед глазами был Бродяга, который все двигался и двигался, глядя на меня своими жуткими пронзительными глазами, от которых дрожь охватывала меня излишне часто.
Я вздрагивала и отступала назад каждый раз, когда входная дверь распахивалась, и в клуб входили местные рабочие или обычные посетители, которые спрашивали о чем-нибудь и уходили, чтобы вернуться ночью, когда клуб будет открыт.
Я замирала, когда слышала голоса девушек, что переговаривались и хохотали в раздевалке, боясь снова услышать стоны.
День уже подходил к вечеру.
Большой шеф уже давно был на своем месте в кабинете, но так никому и не попало за то, что там творилось этим утром. Я все ждала охрану, которая выкинет с позором двух озабоченных танцоров, швыряя прямо на асфальт у главного входа их манатки, и крики шефа о том, что он проклинает этот день и его кабинету срочно нужна бригада дезинфекции…но ничего этого не происходило.
Жизнь в клубе текла своим чередом.
После обеда работников стало в разы больше, а к вечеру в большом зале начались репетиции полуобнаженных девушек на шестах, одной из которых была та самая Барби, которую, кажется, звали Мина.
На кухне уже был переполох и давка, оттого, что срочно нужно было что-то чистить, резать и подготавливать, а людей как всегда катастрофически не хватало.
Я работала здесь всего лишь второй день, но уже знала обо всем этом от милого и разговорчивого Себа, который знал в этом месте всё и вся, знакомя с огромным количеством людей, имена которых я не могла запомнить сразу.