Кентерберийские рассказы. Переложение поэмы Джеффри Чосера
Шрифт:
Можно мне рассказать о достоинствах этого кольца? Если благородная царевна будет носить его на большом пальце или в кошельке, то начнет понимать язык птиц, летающих у нее над головой. Она сможет даже разговаривать с ними. Она научится понимать и язык каждой травинки, что растет на земле, и узнает, какая из них лечит болезни и заживляет самые опасные раны.
Мне осталось рассказать о свойствах меча, что висит у меня на боку. Он способен сокрушить самую тяжелую, самую прочную броню. Он рассечет металлические латы толщиной с дуб – так, словно они сделаны из сливочного масла. Есть у него еще одно качество. Человека, которого ранят этим мечом, можно исцелить от раны только одним способом: нужно приложить к ране сам меч гладкой стороной. Достаточно ударить по больному месту тупой частью меча – и рана затянется.
Закончив свою речь, рыцарь, не мешкая, выехал из зала и соскочил с коня. Блестя на солнце боками и спиной, конь встал во дворе как вкопанный. Рыцаря проводили в покои, где переодели и хорошенько накормили. А дары, которые он привез – меч и зеркало, – царские прислужники отнесли в главную дворцовую башню. Кольцо торжественно вручили царевне Канаке, восседавшей за столом. А вот самого медного коня не смогли сдвинуть с места. Казалось, он прирос к земле. Никому из вельмож и солдат не удалось сместить его ни на йоту; не помогли ни ворот, ни лебедка, ни какое-либо другое механическое устройство. Да и как бы им это удалось? Они ведь не знали его секретов. Так и оставили коня во дворе, пока рыцарь в блестящих латах (о чем вы еще услышите) не откроет тайный прием, которым можно привести чудо-жеребца в движение.
Вокруг этого коня столпилось множество народу. Он был таким высоким, таким коренастым, таким крепким и так ладно сложенным, что походил на скакунов из Ломбардии. Всей своей статью он напоминал живого коня. Это был самый что ни на есть настоящий конь из всех коней, каких когда-либо видали. Нет, скорее можно было подумать, что он родом из Апулии, чем из Северной Италии. От ушей до самых копыт он выглядел образцовым конем. Да как же прискакал на нем рыцарь? Одни говорили, что это – чудо из сказочной страны. Другие – что это дело рук волшебников и чародеев. Люди высказывали самые разные мнения. Сколько тут собралось голов, столько было и суждений. Народ гудел как пчелиный рой. Каждый спешил поделиться своей догадкой, а выводил ее из того, что сам когда-то прочитал. Одни уверяли, что конь похож на Пегаса, крылатого коня. Другие говорили, что это – вылитый близнец того деревянного коня, который принес погибель Трое. Об этих животных они узнали из старинных книг.
«Мне страшно, – сказал один. – Наверное, в брюхе у этого животного – целое войско. Оно уничтожит наш город. Как бы нам выведать правду? Как это узнать?»
«Он ошибается, – шептал на ухо соседу другой. – Это просто привидение, плод колдовских чар, – вроде тех, что вызывают перед глазами зрителей фокусники на праздничных представлениях».
Итак, толпу охватили сомнения и опасения. Вот что случается с невежественным людом, когда он сталкивается с тем, что превосходит его опыт и разумение. Он приходит к ложным выводам. Он предается панике.
А другие громко дивились зеркалу, которое уже унесли в главную дворцовую башню. Им хотелось узнать, как оно устроено. Откуда в нем берется то, что оно показывает? Один человек говорил, что это – вполне естественное явление. Все объясняется перспективой и определенными углами отражений. Точно такое же зеркало имеется в городе Риме. Затем все принялись толковать об Альгазене, Вителло и Аристотеле, которые писали о зеркалах и законах оптики; люди слыхали имена этих авторов, хотя никто и не читал их сочинений.
А потом наступил черед дивиться волшебному мечу, который может разрубить все что угодно. Вспомнили о царе Телефе, который был ранен, а затем исцелен чудесным мечом Ахилла. У него были в точности такие же чудотворные свойства, как у меча, о котором недавно рассказывал рыцарь. После этого люди заговорили о различных способах закалки металла. Они упоминали особые растворы, с помощью которых закаляют сталь. Спорили о всех причинах и следствиях. Сам я ничего в этих вопросах не понимаю.
Исчерпав тему, они взялись рассуждать о золотом кольце, подаренном Канаке. Все говорили, что никогда еще не слыхали о таком кольце. За всю человеческую историю еще не бывало таких колец – ну, разве, может быть, Моисей или Соломон, великие мастера магии, знали что-нибудь об этом? Люди собирались в кучки и что-то шептали друг другу. Ну, не странно ли слышать, что стекло изготавливают из золы папоротника? Стекло ведь нисколько не похоже на папоротник, верно? Или на золу? А раз всем известно, что стекло делают из золы папоротника, то нечего и задавать глупые вопросы. Они напоминали людей, которые все время спрашивают, отчего гремит гром, почему возникают приливы и отливы, как пауки плетут паутину, откуда берется туман. Они хотят докопаться до причины и сути всех явлений. Вот так они спорили, задавали вопросы и искали разгадки до тех пор, пока Чингисхан не поднялся из-за праздничного стола.
Солнце уже ушло из апогея, а Лев начал восхождение, когда великий царь покинул пиршественный зал. Иными словами, было два часа пополудни 15 марта. Перед царем шагали менестрели, звучно играя на цитре и на арфе, а он направлялся в приемную залу. Музыка лилась так сладостно и торжественно, что, казалось, она исходит из райских чертогов. Венера восседала в полном величии, взойдя в созвездие Рыб, и все ее дети на земле плясали. Богиня благосклонно наблюдала за участниками дворцового пира.
Благородный царь воссел на трон. Вскоре к нему привели рыцаря-чужестранца. И вот он уже танцует с Канакой. Какая радость! Какая гармония! Тупоумному человеку вроде меня не под силу описать подобную сцену. С этой задачей справился бы только влюбленный гений, исполненный весеннего духа.
Кто смог бы оценить все тонкости народных танцев, хитросплетения музыки, все те улыбки и кружные взгляды, какими обменивались девушки с юношами? Пожалуй, лишь Ланселот, рыцарь любви. Но он мертв. Поэтому я обхожу все эти игры молчанием. Скажу лишь, что они танцевали и кокетничали, пока не пришло время ужина.
Музыка продолжала играть. Управляющий дворца велел поскорее принести вино и пряную выпечку. Привратники и сквайры покинули зал, а гости принялись наслаждаться едой и напитками. Подкрепившись немного, они устремились в храм на богослужение. А вернувшись, уселись ужинать. Что к этому добавить? Всем ведь известно, что на царском пиру всего вдоволь и более чем вдоволь. Никто не остается голодным. Там было больше лакомств, чем мне под силу перечислить. Когда пир был окончен, царь и все его окружение вышли во двор, чтобы полюбоваться на чудесного коня.
Со времен осады Трои еще ни один конь не вызывал такого изумления у людей. Троянцы в старину поражались виду деревянного коня; а вельможи и дамы при дворе Чингисхана поражались еще больше, глядя на этого металлического скакуна. Наконец Чингисхан попросил рыцаря рассказать ему все про этого коня. Царь желал знать, насколько он силен, как лучше всего ездить на нем. Как только рыцарь прикоснулся к поводьям, конь принялся подскакивать и пританцовывать.
«Ваше величество, – сказал рыцарь, – тут и рассказывать почти нечего. Когда вы захотите куда-нибудь поехать на нем, просто покрутите эту булавку у него за ухом. Когда мы останемся наедине, я покажу вам, как это нужно делать. Произнесите вслух название страны или города, куда вам нужно попасть, и конь отнесет вас туда. А когда захотите остановиться и погулять, просто покрутите другую булавку – вот эту. Вот и все. Он опустится, остановится и будет дожидаться вашего возвращения. Ничто и никто не сдвинет его с места. А если вы захотите, чтобы конь сделался невидимкой, то дотроньтесь до этой булавки. Тогда он исчезнет с глаз, никто его не увидит. Он покажется снова, когда вы кликнете его. Потом я сообщу вам тайное слово, на какое он откликается. Путешествуйте, куда пожелаете! Попутного вам ветра!»
Царь внимательно выслушал все, что рассказал ему рыцарь. Он понял его наставления и советы и с радостью в душе вернулся в пиршественный зал, а конскую уздечку отнесли в башню. Сам же конь куда-то исчез. Не знаю, как и куда. Не могу больше ничего об этом сказать. Я знаю лишь, что Чингисхан всю ночь напролет пировал со своей знатью, пока не наступил рассвет следующего дня.
Часть вторая
На пирующих уже начал сходить сон – эта добрая нянька пищеварения и аппетита. Сын Ночи Гипнос напомнил им, что после тяжких трудов и после обильных возлияний положено отдохнуть. Он поцеловал каждого из них, сам зевнул и всем велел улечься спать. Кровь в их жилах сделалась густой и тяжелой. «Берегите свою кровь, – сказал он, – она ведь – друг природы». Теперь и они все принялись зевать, поблагодарили его за совет и отправились на покой. Ничего лучшего нельзя было придумать.