Кэти Малхолланд. Том 1
Шрифт:
– Друга? – повторила Кэти, слегка сощурив глаза.
– Ну да, друга, – Мэгги шутливо ткнула ее пальцем в грудь. – С твоей-то внешностью ты бы в считанные минуты нашла себе мужчину! Эх, крошка, если бы у меня было такое личико, как у тебя, я бы никогда не сидела с пустым желудком.
Кэти почувствовала, как у нее напряглись мускулы живота от одного только намека, что она могла бы продавать себя мужчинам. Однако она ничем не показала, как глубоко она оскорблена, а просто ответила:
– Я бы никогда не смогла, Мэгги.
– Ну что ж, не можешь, так не можешь, тебе виднее. Правда, когда ты голодна, не слишком приходится выбирать… В любом случае
– До свидания, Мэгги. И спасибо.
Когда дверь закрылась за соседкой, Кэти прижалась к ней спиной и некоторое время стояла в раздумье. Если она устроится работать в «Якорь», это будет очень удобно, – «Якорь» находится всего в нескольких кварталах от их дома, а главное, она будет работать только по вечерам, а целый день сможет проводить с Лиззи. Но здесь имелось одно «но». Она слышала, что «Якорь» называют «рынком проституции». Если верить слухам, хозяин этого заведения предоставлял в распоряжение своих клиентов не только выпивку, но и женщин.
Если бы только Джо был здесь! Она могла бы посоветоваться с ним, и он подсказал бы ей, что делать. Но Джо не было, и обратиться за советом ей было не к кому. А в доме не оставалось ни крошки еды, уголь закончился, свечи тоже, – у нее оставался только огарок свечи, а когда он догорит, ей придется сидеть в темноте. Она продрогла до костей и была так голодна, что едва держалась на ногах. И Лиззи кричала от голода… Отчаяние заставило ее решиться. Отойдя от двери, она быстрым шагом пересекла комнату и подошла к Лиззи, сидящей на скамейке. Подняв ее на ноги, она отвела ее в спальню и уложила в постель. Потом взяла моток веревки и, обвязав Лиззи вокруг пояса, привязала другой конец к ножке кровати. Вернувшись на кухню, она вынула из печи железный противень – он был еще теплым – и отнесла в спальню, положив под простыню в ногах кровати, чтобы у Лиззи было хоть немного тепла. Тепло поможет ей уснуть, и она перестанет кричать. На улице уже смеркалось, и в комнате было почти совсем темно. Она не могла видеть лицо Лиззи.
– Я скоро вернусь, а ты будь умницей и лежи спокойно, – прошептала она, наклонившись к сестре.
Она еще с минуту постояла над Лиззи, гладя ее по голове и убирая со лба жидкие пряди волос. Потом она надела пальто и шляпку и, больше ни секунды не медля, вышла из квартиры и спустилась по лестнице.
Она не любила выходить на улицу после наступления темноты. Хоть на большинстве улиц и горели газовые фонари, в городе было полно темных закоулков, в которых на девушку могли напасть.
Она услышала шум и пьяные крики еще задолго до того, как дошла до «Якоря». У дверей заведения она с секунду помедлила, прежде чем войти внутрь. Но, едва переступив через порог, она тут же замерла на месте. В свете керосиновых ламп она видела раскрасневшиеся лица мужчин, сидящих за столиками. Почти все они были моряками. При ее появлении несколько мужчин повернулись к ней, их оценивающие взгляды скользнули по ее лицу и фигуре, а губы искривились в усмешке. Потом чьи-то руки потянулись к ней, но она увернулась и отскочила в сторону. Не помня себя от страха, она бросилась к двери и выбежала на улицу.
Она не остановилась, пока не добежала до угла здания. Спрятавшись за углом, она прислонилась к стене, с трудом переводя дыхание. Нет, она ни за что не сможет туда войти. Она не сможет работать в этом ужасном месте… Но, может, если она будет стоять за стойкой, они не станут к ней приставать? Ей не надо было входить через главную дверь. Она привлекла к себе внимание, потому что вошла через главную дверь. Она должна найти заднюю дверь и незаметно проскользнуть на кухню, а там она пройдет прямо к хозяину. Да, она обязательно должна поговорить с хозяином.
Пройдя несколько шагов вдоль стены, она нашла боковую дверь, но, едва приоткрыв ее, поняла, что эта дверь тоже ведет в бар, только с другой стороны. Но ведь где-то должен быть вход в подсобные помещения или в квартиру хозяев. Она уже собралась двинуться дальше вдоль стены, когда дверь, возле которой она стояла, внезапно открылась, и из бара вышел здоровенный мужчина. Она вздрогнула и сжалась от страха, когда его рука легла ей на плечо. Он развернул ее лицом к себе, и она, подняв голову, в ужасе посмотрела на него. В свете, падающем из приоткрытой двери бара, она увидела широкое бородатое лицо, склоненное над ней. Глаза мужчины пристально изучали ее, и она прочла в них тот же самый интерес, который она видела в глазах других мужчин в баре. Потом пушистая борода пошевелилась, и рот мужчины растянулся в широкой улыбке.
– А-ха! – удовлетворенно проговорил он низким, густым голосом.
По его интонации она сразу же поняла, что он не англичанин.
– Пожалуйста… Пожалуйста, отпустите меня, – взмолилась она. – Я пришла поговорить с барменом. Я…я ищу работу. Отпустите меня, прошу вас.
Она попыталась стряхнуть его руку, но его пальцы еще крепче сжали ее плечо.
– Ах, ты ищешь работу? Что ж, я могу предложить тебе работу. О, у меня есть для тебя работа, это я могу тебе гарантировать!
Он рассмеялся, запрокинув голову.
– Оставьте меня. Позвольте мне уйти.
– Перестань дрожать, – сказал он, не сводя глаз с ее лица. Он говорил по-английски с сильным иностранным акцентом, однако выговаривал слова отчетливо. – Почему ты дрожишь? Ты испугана? Тогда зачем ты пришла сюда, если боишься мужчин?
– Пожалуйста, отпустите меня. Позвольте мне уйти. Я хочу домой.
– Ты хочешь домой? – Он снова засмеялся. – Хорошо, моя красавица, мы пойдем домой. О, я буду очень рад пойти к тебе домой.
– Нет, нет!
– Да, моя красавица.
В эту минуту дверь распахнулась, и на пороге появился еще один мужчина. Он тоже был иностранным моряком. Мужчины перебросились несколькими репликами на своем родном языке, потом второй мужчина вышел из бара и, крикнув что-то на прощание бородачу, скрылся в темноте. Бородач взял ее под руку.
– В какую сторону мы пойдем? – осведомился он.
Она ничего не ответила, и он повел ее по улице. Когда она пыталась упираться, его рука подталкивала ее вперед, заставляя идти. Под фонарем он остановился и снова заглянул ей в лицо.
– Почему ты все время дрожишь? – спросил он. – Если тебе так страшно, зачем тогда ты ходишь в «Якорь»?
– Я… я пришла, чтобы наняться на работу. Я… мне сказали, что там нужна барменша.
Он снова запрокинул голову, и его звучный смех сотряс всю улицу. Прохожие, однако, не обращали на них никакого внимания. Пьяные шведы, разгуливающие ночью по улицам вместе со своими подружками, вовсе не были здесь в новинку.
– Ты хочешь работать барменшей в «Якоре»? О Боже! – Он взял в ладони ее лицо. – Ты, с твоей внешностью? Да они съедят тебя живьем! Ты хочешь, чтоб тебя съели живьем?.. Нет, нет, ты этого не хочешь. Ты ведь боишься мужчин. Но тогда почему ты решила работать в «Якоре»? Разве ты не можешь найти работу в более приличном месте?