Кевларовые парни
Шрифт:
— Можете крутить… Тем более что, заявляя официально, могу сообщить: никакого отношения к похищению людей и тем более шантажу, не говоря уже про убийство, я не имею. И вообще я вас не знаю… Что будет с Екатериной Васильевной, можете предположить…
— Крепкий орешек! — парень в «Фольксвагене» прибавил громкость.
— Я так и не понимаю, что вы хотите. — Мицкевич снова закурил сигарету — пепельница топорщилась окурками.
— Не хочется произносить русскую присказку «Повторяю для дураков», но вынужден. Итак, мы, «новые русские» на Западе, предлагаем вам некое сотрудничество. Наш представитель
— Вы случайно не из общества благотворительности при больнице Кащенко? Вы в своем уме? Какой, к черту, представитель из «новых русских», западных или восточных, может представлять нашу фирму в Германии? Каким образом я его могу ввести в правление и чем я объясню…
— Это ваши проблемы, господин Мицкевич. Ваши! У вас для этого голова… И насколько я слышал — умная…
— Вы что, всерьез думаете, что я пойду на ваши условия?..
— Видите ли, условия для вас более чем приемлемые…
— …пойду на условия террористов и убийц…
— Помолчите! — Шаляпин недовольно поморщился. — Давайте расставим точки над «и». Я уже говорил, что мы не имеем никакого отношения к убийству вашего водителя и коллеги. Не имеем! Более того, если бы вам очень уж захотелось, мы постарались бы найти убийц. У нас для этого есть возможности и средства. Что касается терроризма, вы здесь глубоко заблуждаетесь. Более того. Екатерина Васильевна…
— Что несет этот старый дурак?! — парня в машине прошиб пот.
— …Екатерина Васильевна не может пожаловаться на плохое отношение. Уверяю вас! — Шаляпин повернулся к стойке и крикнул по-немецки: — Еще кофе, пожалуйста! — Он искоса взглянул на Мицкевича. — Кстати, вы можете с ней сейчас поговорить. Желаете?
Спрашивать было излишне.
Шаляпин подошел к стойке и набрал номер. Екатерина рыдала в трубку. Из ее нечленораздельных причитаний Мицкевич понял, что ситуация кислая. Стало ясно и то, что даже в России им вряд ли придется чувствовать себя в безопасности. Неожиданно связь прервалась, и в трубке раздались короткие гудки.
— Отличная работа, — восхитился парень в машине. Только не ясно было, что или кого он имеет в виду.
На недоуменный взгляд Мицкевича Шаляпин заметил:
— Нельзя подвергать психику столь серьезным испытаниям. И вам я тоже советую.
— Мне надо подумать. — Мицкевич был более чем озабочен.
— Думайте. — Федор Иванович взглянул на часы. — Минут двадцать у вас есть. Помните — нервные клетки не восстанавливаются.
— Какой вид деятельности вы имели в виду, когда говорили о равноправном партнерстве? — Мицкевич снова закурил.
— Вот это уже лучше.
АДМИРАЛ
Лозунг Адмирала «Не имей сто рублей, а имей сто друзей и одну нахальную морду» в очередной раз нашел свое практическое подтверждение.
Нахальная морда была нужна для того, чтобы «через годы, через расстояния» дотянуться до друзей, обитающих в чужом суверенном государстве. Плюнув на политические и иные принципы, Адмирал снял телефонную трубку и позвонил своим приятелям на Украину, с которыми съел не одну собаку на изумительном по своей красоте авианесущем корабле «Минск». Два незабываемых года оставили в памяти вкус и запах морского свежего ветра, радость мужской дружбы, которую не разъединить никакими государственными границами. Два его кореша, бывших матроса, вместе с ним пришли на службу в ЧК. Вместе окончили минскую школу КГБ СССР и вернулись на свои исторические родины. Впоследствии он с завидной регулярностью встречался с друзьями и в Москве, и в Киеве, и в Одессе.
К счастью, до полковника Василия Степановича Бутенко удалось дозвониться сразу. Телефонистка коммутатора оперативной связи попала в точку.
— Полковник Бутенко слушает, — пробулькало в трубке.
— Вообще-то мне бы лучше поговорить со старшим матросом Бутенко, — обрадовался Адмирал. — Но если попался полковник, то можно и с полковником… Адмирал на проводе!
— Мы-ко-ла! — заорал в трубку Бутенко. — Мыкола, здорово!
От восторженных воплей трубка забулькала еще больше. Связь была установлена.
Справедливости ради необходимо отметить, что дружеские отношения Бутенко и Николая Малахова имели еще одну сторону. Именно Васе Бутенко Адмирал был обязан своей кличкой, которая практически заменила ему имя.
Однажды во время вахты Бутенко и Малахова на корабль прибыла довольно представительная партийная делегация. Походив по кораблю и потрогав руками все выступающие детали, делегация по приглашению командования завершила свой визит в кают-компании, где ее приняли… Что и говорить, моряки принимать гостей умели! А вот партайгеноссе «принимать» умели не всегда. И когда они покидали корабль, то настроение их впрямую соответствовало употребленной дозе. Особенно мужественным сам себе казался молоденький секретарь обкома — вчерашний комсомольский лидер. На его голове красовалась подаренная в кают-компании бескозырка. Он шагал по палубе походкой морского волка в шторм и пытался подвигнуть своих товарищей на исполнение патриотической песни «Наверх вы, товарищи, все по местам»… Периодически он окидывал мутным взглядом провожавших офицеров и командовал: «Открыть кингстоны!»
Кингстоны не открывали, и это секретаря очень нервировало. Облобызав у трапа всех кого можно, он неуверенной походкой стал спускаться в катер. Однако, несмотря на тщательную страховку, партийный босс все-таки угрем выскользнул из расставленных рук и оказался в воде.
Бескозырка с надписью «Минск» на ленте поплыла прочь от корабля. Первым среагировал матрос Малахов, который, упав на живот на палубу катера, умудрился схватить секретаря за шкирку.
Оказавшись на палубе, тот так проникся к Малахову, что тут же присвоил ему звание адмирала. Видно, в своем счастливом спасении он увидел знамение, сродни изложенному в книге «Малая земля». Будущий генсек еще долго стоял на палубе отошедшего катера и, прикладывая руку к непокрытой голове, кричал «Слава адмиралу Малахову!». Сопровождающие лица дружно изрыгали троекратное «Ура!».
После этого происшествия матрос Малахов стал Адмиралом.
Повстречав друга в минской школе КГБ. Бутенко иначе его уже не называл.
Адмирал четко и достаточно подробно изложил суть проблемы, которая сводилась к одному: найти списки спецназа расформированной части. В качестве наводки были даны фамилии Логинова и Кузина. Даже в трубке было слышно, как скреб лысину Бутенко: исполнить эту просьбу представлялось весьма сложным делом.
Адмирал же, довольный тем, что Бутенко, несмотря на природную лень, все-таки взялся за решение задачи, вспомнил еще одну пословицу, неоднократно слышанную от того же Бутенко: «Где пройдет хохол, еврею делать нечего».