КГБ в смокинге. Книга 1
Шрифт:
Господи, я так ждала этого момента, так мучительно представляла себе свое освобождение, его возле себя, эту улыбку, в сравнении с которой все родины мира — не более чем контуры на географической карте… А дождавшись наконец, с ужасом почувствовала, что даже пальцем шевельнуть не могу!..
— Ты что, Вэл?! — улыбка на лице Юджина сменилась тревогой. — Ты ранена?
Не в силах сказать хоть что-нибудь путное, я кивнула.
— Куда ранена? — расстояние от окна до
— В голову и сердце.
— Ты шутишь?
— С любовью не шутят, родной…
33
Волендам. Отель «Дам»
31 декабря 1977 года
Все дальнейшее происходило так, словно меня положили на больничную койку, подключили к кислородному баллону, в кислород поддали немного наркотика и превратили происходящее в милый, нестрашный сон, когда знаешь, что ты сама, хоть и являешься не только свидетельницей, но и реальной претенденткой на малопочетное звание покойницы, можешь в любой момент проснуться целой и невредимой в собственной постели.
Впоследствии Юджин сказал мне, что именно тогда он всерьез опасался за мою психику.
А происходило вот что.
Усадив меня в кресло и набросив мне на плечи плед, Юджин достал из внутреннего кармана куртки плоскую посеребренную флягу, наполнил треть стакана янтарно-желтой жидкостью, сунул мне напиток в руки, сказав почему-то с грузинским акцентом «Пей до дна!» и открыл дверь. Последующие события я воспроизвожу со стенографической точностью, но без личных комментариев, поскольку не смогла бы тогда осмыслить даже задачку на два действия.
Первым в комнате показался как-то разом осунувшийся Аркадий. Его пальцы были сплетены на затылке, да и весь вид бравого ликвидатора оставлял, как говорится, желать. За Аркадием, на некотором расстоянии, в комнату вошел официант с пистолетом. Тот самый, которого один из легионеров буквально пару часов назад пнул ногой в корму и который ползал на коленях по полу номера Мишина. Официант протянул Юджину пистолет, затем кивнул на лежащего Тополева и спросил:
— Готов?
— Пока что нет.
— Ясно… — официант скосился на меня, сказал на прекрасном русском: «Привет, подружка!», потом поднял с пола веревки, коротким тычком заставил Аркадия принять вид буквы «Г», с неподражаемым изяществом стянул вместе руки и ноги легионера и, свалив его вторым тычком на диван, направился в ванную.
— Это… кто? — спросила я Юджина, когда дверь за официантом закрылась.
— А ты не узнала?
— Витяня?
— Витяня.
— И ты?
— И я.
— Вы… вместе?
— Мы вместе, Вэл. Ты и я.
— А он? Он… он убийца, Юджин! Он убивал людей.
— Я знаю, родная. Я все знаю.
— Но тогда почему?..
— Ты выпила до дна?
— Нет. Я не могу. Это похоже на лак для волос.
— И все же выпей. Этот лак употребляют свыше ста миллионов американцев. Даже по утрам. Ничего у тебя от него не слипнется.
— Что с нами будет, Юджин?
— Все будет о’кей.
— Американцы говорят так даже по пути в морг.
— На то они и американцы.
— Ты меня успокаиваешь?
— Я тебя люблю. Очень.
— Ты бы мог вынести из моего номера всех посторонних и повторить это еще раз?
— Еще как!
— Так чего же ты ждешь?
— Кого.
— Ну кого?
— Твоего школьного друга.
— Зачем?
— Вэл, у меня к тебе огромная просьба.
— Да!
— Ты не спрашиваешь даже, какая именно?
— Все равно да!
— Дай мне полчаса.
— Они твои.
— И помолчи.
— Ты хам!
— Но обаятельный, правда?
— Правда. Ты обаятельный хам!
— Спасибо!
— На здоровье!
— Воркуете? — теперь не узнать Витяню было просто невозможно: в элегантном смокинге, крахмальной манишке и темно-синей, в мелкий-мелкий горошек, «бабочке», Мишин напомнил мне о том вечере в Доме кино, с которого он увез меня в своем «мерседесе». — Ну-с, сэр, я к вашим услугам!
— Прекрасно… — лицо Юджина приняло совершенно незнакомое мне выражение. Мне показалось, что он сразу повзрослел, подтянулся, стал далеким. — Прошу вас, Виктор…
Они уселись в креслах друг против друга, оставив меня в одиночестве разглядывать их обоих.
— Если позволите, я резюмирую? — предложил Витяня.
— Прошу вас.
— Все условия нашей сделки выполнены, не так ли?
— Да.
— Более того, я пошел на некоторые изменения результатов операции по вашей личной просьбе, так?
— Так.
— Вы имеете то, что хотели иметь.
— Да.
— В таком случае давайте рассчитаемся.
— Только одна деталь, — Юджин поднял руку с вытянутым указательным пальцем.
— Какая еще деталь?
— Что вы намерены делать с этим господином? — Юджин кивнул на бездыханное тело Тополева.
— Привести его в чувство, обложить подушками и преподнести бокал с шампанским, когда пробьет двенадцать.
— Могу ли я попросить вас о дополнительной услуге?