КИМ 1

Дмитрий

Подходящее решение нашел генеральный секретарь Испанской Социалистической Рабочей Партии Рамон Ламонеда Фернандес, явившийся к Ларго на прием и, после обмена дежурными любезностями, предложивший ему самому занять пост президента республики. Он также сообщил, что накануне имел разговор с лидерами коммунистов Хосе Диасом и Долорес Ибаррури и те согласились поддержать кандидатуру Ларго при условии, что новым премьер-министром тот назначит Хуана Негрина.

Вначале Ларго хотел было возмутиться предложению сменить кресло премьер-министра на, фактически, номинальную должность

президента. Однако, он быстро взял себя в руки и решил, что лучше уж самому гарантированно стать во главе республики, нежели лишиться поста премьера при новом президенте, и согласился.

Семнадцатого мая тело Мануэля Асаньи было предано земле со всеми полагающимися главе государства почестями. Свое последнее пристанище бывший президент обрел на кладбище близ монастыря Монтсеррат. А уже на следующий день на заседании парламента новым президентом был избран Франсиско Ларго Кабальеро. Единогласно проголосовавшие за его кандидатуру депутаты от Испанской Социалистической Рабочей Партии и Коммунистической Партии Испании обеспечили ему большинство голосов.

После того, как коммунисты поддержали его кандидатуру и обеспечили ему победу, Ларго поспешил исполнить свою часть соглашения. И пусть он недолюбливал Негрина за его просоветские взгляды, он уважал его за порядочность и работоспособность, а потому, не колеблясь, назначил его на должность премьер-министра.

Негрин, в момент своего назначения воспринимавшийся как компромиссная фигура, равно устраивающая социалистов и коммунистов, быстро продемонстрировал, что к власти пришел сильный лидер, совсем непохожий на вялого и нерешительного Ларго.

Первым его распоряжением было возвращение правительства обратно в Мадрид, причем, не когда-нибудь в будущем, а в течении ближайших трех дней! Этим решением Негрин продемонстрировал свое доверие войскам центрального фронта, но и быстро отсеял готовых трудиться политиков от тех, кто был способен только болтать, находясь в относительной безопасности далеко от линии фронта.

Правительство Негрин начал формировать под стать себе. Так, например, новым военным министром стал Хулио Альварес дель Вайо, принадлежавший к левому крылу ОСРП. Человек этот хоть и не имел военного опыта, но весьма успешно исполнял обязанности генерального военного комиссара, каковую должность он также за собой сохранил.

Министром флота и авиации вместо Индалесио Прието был назначен один из лидеров коммунистической партии Висенте Урибе. Также за многочисленные поражения на море был снят с должности и главнокомандующий флотом Мигель Буиса, а на его место был назначен спешно произведенный в адмиралы Луис Гонсалес де Убиета.

Должность министра внутренних дел досталась Педро Чека, еще одному коммунистическому лидеру. С учетом того, что Негрин сохранил за собой пост министра финансов, в подчинении которого находились карабинеры, все силовые структуры Испанской республики оказались под контролем или умеренных социалистов, или союзных им в настоящий момент коммунистов.

Кандидаты на должности других министров еще не были утверждены, но уже ходили слухи, что министром сельского хозяйства Негрин хочет пригласить Хосепа Кальвета-и-Мору, занимавшего аналогичный пост в каталонском Женералитете.

Слухи эти были встречены весьма неоднозначно и сейчас активно обсуждались, в том числе - и в баре отеля «Палас», где одним субботним вечером собралась группа «Авангард», решившая скоротать время за бутылочкой хереса. Вскоре к ним присоединился и Петр Борисов, по-комсомольски посчитавший, что раз пьянку невозможно предотвратить, то ее нужно возглавить.

– И что вы думаете по поводу происходящего?
– после первого стакана хереса поинтересовался Борисов.

– Думаю, что хуже, чем было, уже не будет, - ответила Грета.

– Согласен, - ответил Максим.
– Про Асанью я промолчу, поскольку о покойниках либо хорошо, либо ничего, а вот Ларго на месте президента мне нравится больше, чем в кресле премьер-министра. Тут он сможет спокойно спать по расписанию, а Негрин в это время будет заниматься делами.

– А при чем тут сон по расписанию?
– не понял Борисов.

– А ты не слышал?
– усмехнулся Максим, сделав глоток вина и зажевав его кусочком туррона, традиционной испанской сладостью из меда, сахара, яичных белков и миндаля.
– Что бы не случилось, Ларго встает ровно в восемь утра, не раньше и не позже, и запрещает будить себя по ночам.

– Ну, надо же!
– рассмеялся Борисов.
– А насчет Негрина ты прав, он, и в самом деле умеет работать. Вот если бы он еще набрал в правительство побольше коммунистов…

– Не дадут ему набрать больше, - покачал головой Максим.
– Уже то хорошо, что в новое правительство не попал никто из ярых антикоммунистов, вроде того же Прието!

– Вот зачем ты про него вспомнил! Не дай Будда мне его рожа приснится, я тогда буду плакать и проситься обратно в Китай!
– Киу возмущенно пихнула Максима в плечо, чем вызвала взрыв смеха за столиком.

– Нужно еще посмотреть, кого Негрин назначит на остальные должности, - отсмеявшись, заметил Борисов.
– А, вообще, да, все довольно удачно сложилось. Я иногда даже думаю, что не фашисты это покушение устроили…

– Гнал бы ты подальше такие мысли, - от души посоветовал Максим и попросил еще одну бутылку хереса.

Примечания:

[1] - Так точно, командир! (Нем.)

Часть вторая, глава шестнадцатая. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА НЕОДОЛИМОЙ СИЛЫ.

«Опять англичанка гадит!»

Александр Суворов, генералиссимус.

Один год спустя…

11 мая 1938 года. 12:00.

Мадрид.

За минувший после «Майских дней» год качели войны еще не раз качнулись из стороны в сторону.

Занимавшиеся умиротворением Каталонии и формированием нового правительства республиканцы не могли оперативно реагировать на действия Франко и его генералов, вполне успешно воевавших на севере Испании.