КИНФ, БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ПЕРВАЯ: ПЛЕЯДА ЭШЕБИИ
Шрифт:
…Открыв глаза, он увидел то, что и хотел увидеть – Кинф была абсолютно трезва и спокойна.
*********************************
А ничего, по-моему, вставочка.
Согласен. Но: ты что, от нечего делать всю эту канитель затеял, что ли?
Ой, Черный, ну и зануда же ты!
Нет, я не зануда. Мне просто интересно.
Ну что ты как ребенок, ей-богу. Ты же все знаешь не хуже меня, а то и лучше.
Ну и что? А мне, может, интересно с твоих слов. И вообще – может, мне это жизненно необходимо?! Так что не выпендривайся и пиши (сам зануда) про дальше.
Так пишем-то вместе?!
Ну вот и давай!
====== 4.НАЧАЛО. ======
Принц
– А что, принц, правда ли, что в Пакефиде все богаты? – поинтересовался Чет; ему никак не верилось, что пьяный принц отрезвел вот так, за здорово живешь.
Принц поморщился, разгрызая острыми крепкими зубами хрящи на бараньей ноге.
– Нет, конечно, не все. Только Драконы и знать. Богатства же людей не в счет – так, замок или просто богатый дом они еще могут иметь, но…
Он действительно был трезв!
– А в твоем государстве?
– Мое государство – это государство Дракона. Он богат. Он женат. Если он умрет, не оставив летающего наследника, я стану Императором… или другой принц, которого изберет Император, а я стану принцем наследника и буду очень богат. Да я и сейчас не беден; но я молюсь, чтобы боги продлили дни Летающего Императора.
– Какая преданность! А люди? Неужели людям не хочется самим управлять своими землями? Зачем им Император-Дракон?
– Драконы, люди – не все ли равно, царь? Грабителей и завоевателей в моей стране ждет одна участь – барабан, – вежливо и противно произнес принц.
– Не понял, – не понял Чет.
– Драконы считаются священными и неприкосновенными, живут друг с другом в мире, и люди их почитают и уважают, подчиняются им. За это Драконы защищают их селенья от сонков и… – принц вдруг закашлялся, словно подавился, – … и других людей, пытающихся поживиться в их сокровищницах. Поэтому нечасто кто-то посягает на спокойствие в Мирных Королевствах, а тот, кто посягает, заканчивает свою жизнь на дыбе, когда Палач снимает кожу, – принц прищурил хитро один глаз, голос принца стал вкрадчивым и приторно-сладким, ну чистый мед! – Затем её распяливают на рамках, сушат и напяливают на барабан. Позорнее смерти не сыщешь! Этот барабан потом вешают у дверей, и гости стучат в него молотком.
«Ого, – Чета передернуло. – Это, наверное, новая мода, в восточных кнентах, там я долго не задержался, даже не успел как следует осмотреться. Ну и звери же там живут! А Драконы там – просто кровожадные твари… С такими лучше не связываться, или же дружить до гроба. И принес же какой-то демон этого принца на мою голову!»
– Ты, наверное, слишком предан своему господину, раз и не помышляешь о том, что он может потерпеть поражение! А если б кто собрал армию, большую и сильную?
– Пакефидский кнент трудно завоевать, царь, – прямо ответил принц. – Если даже ты соберешь свою большую армию, она не перейдет через горы, не зная тропинок. А если и перейдет, то все там будет против тебя: за один кнент вступятся другие, ведь принцы Драконов дружат меж собой и каждый имеет армию или хотя бы небольшой отряд. А подкупить сына Дракона, чтоб он предал своего господина, – заметив готовый сорваться вопрос, продолжил принц, – ты не сможешь.
Во-первых – нечем. Что можешь ты, не знающий пакефидского золота,
А во-вторых, и принцы, и знать присягают и получают каплю Драконьей крови, – он указал на причудливый шрам на запястье, искусно вырезанный, словно работал опытный мастер-татуировщик, какие вырезают на плечах мужчин их фамильные гербы. – После этого предать Дракона невозможно. Это все равно, что предать себя самого, свою кровь и плоть.
Чет примолк; разговор оборвался, Зар снова начал набивать свое брюхо.
…Маленькая черная тень зашевелилась у постели Шута, крепкая рука потрясла его за плечо.
– Что такое? А? – Шут, дико вытаращив глаза, уселся, выпутываясь из одеял.
– Вставай! – ныл в кромешной темноте Первосвященник. – Вот демон… Где у тебя светильник?! Да вставай же! Чет, дурак, отравил приезжего!
Ну что, напишем, как она получила эту драгоценную каплю крови?
Черный, ну ты и вопросы задаешь! А кто напишет?
Ты тоже, Беленький, вопросы задаешь – будь здоров. Конечно, я! А комментарии – твои.
Хочешь сказать – излишни?
Нет, я сказал – твои! Но комментарии, а не поэмы! Итак…
***********************************
Весть о новом сыне Алкиноста Натх Ченского разнеслась по близлежащим кнентам быстро. И ладно бы – просто третий сын (ну, у кого не бывает? И по три, и по четыре, а Алкиност Натх уже в возрасте, почему бы и нет? Тем более что первый, любимый его Зед в дальнем путешествии…), а то – новый. И, что самое интересное, этот новый сын старого-то обезглавил и в пустыне похоронил. А Алкиност принял наглеца и убийцу как родного. Кажется, это входит у него в традицию – когда новый приемыш сталкивает с трона старого.
Варк, что творится!
Толпы Драконьих приемышей наводнили кнент Алкиноста. Все гостиницы на милю вокруг столицы были забиты благородными господами (что уж говорить о самой столице), и великий праздник настал в городе, и молились горожане, чтоб подольше не выпускал Алкиност Натх в свет своего нового приемыша.
Объяснить такое горячее желание довольно просто: во-первых, наживались многие. Кузнецы и ювелиры, кующие мечи и кинжалы с клеймом королевства, кнента и со своим собственным, продавали свои старые запасы товаров, опустошая склады и подвалы, на задних дворах целыми днями из-под тяжелых брусков летели искры и солнце отражалось в свеженаточенном лезвии…
Держатели гостиниц были вообще в восторге – благородные господа платили много, а ломали, в отличие от толстых шумных пьяных постояльцев и жадных купцов, мало – приличные люди, все-таки, а не проходимцы какие.
Держатели военных залов открывали свои заведения и предоставляли свои арены принцам, желающим показать свое искусство и научиться новым забавам. Базар кипел, переполненный шумными отрядами слуг-распорядителей с целыми армиями рабов с корзинами, ищущих достойные стола их господина продукты. И то тут, то там возникали перепалки между представителями разных принцев, и раскрасневшийся купец волочил собственноручно кувшин с дорогим вином или корзину с фруктами, дабы помирить спорщиков и прекратить спор.