КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ
Шрифт:
– Ух ты! – только и смог произнести я. Лошадь явно была необычной. Таких выводили только у Драконов – они были куда крупнее нормальных лошадей, сильнее и выносливее. Говорят, они могли возить даже юных драконов.
– Это самый красивый жеребец из моей конюшни, – сказал Давр, польщенный моим щенячьим восторгом. – Его зовут Сияющий (на их языке это звучало как «анж»).
Следом еще четверо айков-конюхов приволокла еще одного такого… своенравного, как демон и ослепительно-рыжего, почти алого, коня, злого, как голодный Давр. На спине его, почти не отличаясь от огненной шкуры,
– Думаю, благороднее, чем красный цвет, в этом кненте нет, – на немой вопрос всех присутствующих ответил Алкиност и поклонился братцу, который был именно красного цвета, чем польстил ему невероятно. – Его зовут Красавец. Тебе нравится, Зед?
– Безумно!
– Надеюсь, вам есть куда ехать, э? – Давр коварно подмигнул. – Как это у вас, у людей: танцовщица, дама на балконе – «но что за свет я вижу на балконе, Джульетта, у тебя горит подол..»
(Про подол – это мой вольный перевод.)
И в самый разгар этого веселья вошел важный церемониймейстер в новой ливрее и не менее важно доложил, что к государю явился первый проситель.
– Ба! – удивился Давр, и глаза его округлились. – А ты говорил, что меня боятся… Интересно, что ему нужно?
– Баранов станет просить, – язвительно сказал Черный.
– Зови! – распорядился Давр, и церемониймейстер важно поплыл к гостю.
Явился гость – он влетел в наш зал так стремительно, словно церемониймейстер гнался за ним по пятам, чтобы выставить его прочь и заставить тщательно вытереть ноги, или будто этот самый гость опасался, что государь передумает и откажет ему в аудиенции. Вслед за гостем неторопливо вполз его спутник, подозреваю – слуга или что-то в этом роде, гнусный тип в черном запыленном платье. Он явно осторожничал, не то, что его господин.
А господин был очень молод, очень. Худощав; роста невысокого. От волнения у него во всю щеку горел пунцовый румянец, и, когда он преклонил колено перед нашей блестящей компанией, сделал он это так поспешно, что мне показалось, что он споткнулся и упал – ну, во всяком случае, больно ему точно было.
– Государь! – звонким голоском вскричал он, поднимая голову с отчаянными глазами. Его тонкие ручонки теребили полу добротного костюма из зеленой толстой материи, богато и с известным вкусом украшенного вышивкой на тех местах, на коих у приличных принцев должны быть защитные браслеты и ожерелье на груди. Бездомный, но благородный, подумал я. – Государь, требую справедливости!
– Справедливости? – удивленно переспросил Давр. – Кто же обидел тебя?
– Я бедный странник, – ответил мальчишка. – Но когда-то я был рожден в приличной семье. И дом этот принадлежал мне.
На миг повисла пауза; наследничек явился! Черный, откинувшись на спинку своего кресла, присвистнул, разглядывая визитера.
– И у тебя есть тому доказательства? – преспокойно спросил Давр.
Мальчишка важно с колен поднялся и зыркнул на своего спутника.
Тот молча, бочком, бочком, как краб, подкрался к нам с Черным – видно, наши персоны его не так пугали, как государи… странно! – и положил на наш столик некий свиток. Черный взял его одной рукой и весьма небрежно встряхнул – вторая-то у него была занята! Пергамент
Наверное, в документах все было в порядке – потому что Черный, который по долгу своей службы уже видел такие грамоты и мог различить подделку от настоящего документа, Давру утвердительно кивнул, а грамоту свернул (как мог) и отдал крабу. Тот документ взял и поспешно отскочил. Странный он какой-то. Не принято бояться государей. Никто не боится.
– И что же? – невероятно спокойно произнес Давр. – Я отвоевал твой замок и твои земли у твоего обидчика Чета и изгнал его самого. Но отдать их тебя я не могу. Я теперь государь. Я обязан заботиться об этих землях и об этих людях.
Мальчишка яростно кусал губы, лихорадочно соображая, чем бы пронять Дракона.
– Но разве справедливо то, – сказал он наконец, – что я должен скитаться и нуждаться?!
– Ты можешь пойти на службу ко мне, – предложил Давр. – Да и небольшой дом я мог бы тебе подарить. Согласен?
Мальчишка ниже склонил голову и промолчал.
– Ага, согласится он! – усмехнулся Черный. – Он же ничего делать не умеет! А дом – даже ежели его тебе подарят, – надобно содержать. Куда лучше замок. И слуги.
Мальчишка взвился под потолок, краснея всем своим маленьким личиком и яростно стискивая рукой рукоять… ого! Меч! Смелый перец!
Надо сказать, к тому моменту Черный-Зед был фигурой почти одиозной. А какие страшные и героические картинки про него рисовали! О! Как комиксы про Человека-Паука.
Если я-то точно знал, что он свой в доску парень, то художники рисовали властелина мира! Этакий богатырь, восседающий за столом, покрытым парчой и шелками, и в руке, унизанной перстнями, он завсегда держал чашу с вином, а взгляд исподлобья сверлил… Словом, голову оттяпает, и не спросит, как звали!
И сейчас была именно такая картинка. Картинка, я бы сказал, маслом.
Два Дракона, мы – за застланным парчою столом, Черный, слегка захмелевший, вальяжно развалившийся в кресле и вытянувший свои длинные ноги, с обнаженными руками – над одной из них, закатав рукав, трудился татуировщик. Словом, простой человек предстал перед сильными мира сего… и они над ним насмехаются! И Черный ржал громче всех!
– Вы можете смеяться надо мной сколько угодно, – звонко крикнул мальчишка, – но где же ваша справедливость?!
– Никто и не думал смеяться, – заметил Давр. – Зед просто усомнился в том, что тебя устроит мое предложение – и. кажется, он прав?
Мальчишка молчал, глядя на Черного… нехорошо так глядя! Ох, екнуло мое сердце! Потому что в гневном взгляде этого маленького человечка, которого Черный мог прихлопнуть одним щелчком, почудилась мне угроза – и недобрая усмешка… злая… язвительная…
– Ты нехорошее замыслил, – произнес я безотчетно, выходя из транса… опять!
Сердце мое зашлось и едва не выпрыгнуло из груди, потому что сейчас я не ошибался, я снова не ошибался – этот человек пришел, чтобы сделать дурное! Не Черному – хотя его гадкие мысли крутились именно вокруг него, – и ни кому-то определенному… но мысли его были черны!