КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ
Шрифт:
– Еще рано, Александер, – сказала она, коверкая его имя. И поморщилась, искривив подкрашенные губы. – Не сегодня; еще неделю, не меньше.
– Александр, – мягко поправил Черный. – Можно просто Ашшан (Черный Алмаз), или Черный. Или Зед – как тебе привычнее. Не надрывайся, незабвенная.
Кинф лишь упрямо топнула ножкой, обутой в черную замшевую туфельку.
– Сколько … времен? – спросила она, неуверенно глянув на правую руку. – Не пора ли Алек…сандру прийти?
– Времени, – машинально поправил Черный,
Над зелеными кронами, над парком, промчалась яркая полоса стекла – метро, – и от неё отделилась голубая с золотым точка Приближаясь, она превращалась в …
– А вот и я!- Белый приземлился, как спортсмен-олимпиец, на обе ноги, выпрямился, как пружина, раскинув руки в разные стороны и Черный укоризненно покачал головой.
– Доскачешься, Лев. Ноги переломаешь к чертовой матери. С ума рехнулся – на полной скорости?!
Но Черный ворчал скорее для порядка; Белый шалил, демонстрируя изумленному миру силу молодого дракона.
– Но не так уж я и стар, – возразил Белый, смеясь и запахиваясь в голубой плащ. Элегантный. Модный. С поясом. Концы пояса Белый всегда прятал в карманы, и плащ никогда не застегивал, выставляя напоказ белоснежные отглаженные брюки и рубашку. Однако, одетый по моде, он бросался в глаза не меньше Черного – может, своими длинными, длиннее, чем у Кинф, волнистыми золотистыми волосами и прямо-таки тропическим загаром?
– Всего-то двести двадцать три, подумаешь, – тоном старой кокетки произнес Белый и отбросил на спину золотые локоны.
– Ладно, – покладисто согласился Черный, глядя на сияющую физиономию друга. – Я провожу Кинф…э-э… домой. Ты же жди Тремс. Если она придет…
– …я отправлю её восвояси и дам тебе знать, о, великий Черный Алмаз! – Белый, прислонившись к стене дома, сунул руки в карманы своих элегантных брюк и расплылся в улыбке. – Ладно. Вали, братец.
– Клоуняра, – беззлобно ругнулся Черный, взял под руку Кинф и они вдвоем направились к линии метро.
****************************************************************
Белый: Любовный хмель утолен? Прошло? Отпустило?
Черный: О, да. Достаточно.
Белый: Открою тайну! Наш Черный Алмаз влюбился… в будущее и дремучее свое прошлое! И в обоих случаях так неудачно. В прошлом – он слишком мал, а в будущем – слишком стар.
Черный: Я стар… я стар… я суперстар!!! Ужас.
Белый: Не думаю, что ужас. Знаешь, что сказал бы Йонеон – а он и сказал это, он ведь неплохо сочинял стихи, этот Шут, а пел – заслушаешься!
Черный: Не знаю. Ни разу не слышал.
Белый: Да ты что?! Тогда ты многое потерял! Ну, ты отвлек меня от мысли – он сказал бы: « А был бы ты счастлив с чужой судьбою?»
Черный: Мудрено. Может, и был бы…
****************************************
Белый: Об улице Старого Золота
Им обоим лет по триста тогда было бы.
Черный: Нитченко, ты так и будешь втирать людям очки?
Белый: Ага!
Но одно было бесспорно: жителям Старой Золотой меньше ста не было. Никому. И это была самая эксцентричная улица Сороры Астры.
Начнем с того, что каждый старик там смутно хотя бы, но помнил Цветные Времена – это когда люди не понимали гармонии белого и голубого, одевались в разноцветные одежды. Старики, кстати, до сих пор разгуливали по Набережной парочками, как влюбленные, и – в цветном.
Гуляли, гуляли в народе красивые легенды – и поэтому люди охотно верили, что эти древние чудо-люди (командир Лаурин и этот… друг его… Белое Солнце? Фамилия еще такая, славянская…Черный: Нитченко! Белый: Ой, спасибо, подсказал! А как язвительно-то!) тоже живы. Но это было чистой воды вранье – немыслимо человеку столько прожить, пусть даже он и сто раз будет суперменом, и супергероем, которому было…подождите-ка… сто шестьдесят семь лет, когда бальзамчик Кайсона выпусти для широкого применения.
Черный: Печально, Белый.
Белый: Лицемер, Черный! Пожалел…
По вечерам, когда загорались фонари над Набережной и в садах, на мосту и в зданиях у воды, жители Старой Золотой выползали гулять. Большинство из них были солдатами, воинами, и вполне могли б участвовать в марсианских войнах – если б таковые состоялись, конечно…
Черный: Кстати, знаете, почему Марс и война – близнецы-братья (кто более матери-истории ценен…)? Марс издревле попал на пересечение торговых путей многих цивилизаций, и древнейших, и юных, только-только осваивающих Космос… там, на Марсе, встречаются многие, и весьма часто встречи оказываются недружелюбными.
Белый: Помнили они так же и молодого командора…они-то и распускали слухи, что он жив, и прячется теперь, старая развалина, от чужих любопытных глаз. Возможно, они сами хотели поучаствовать в чужих рассказах и разговорах, хотя бы как персонажи, хотя бы как ушедшие уже тени, осколки прошлого…
Черный: И что, вся-вся громадная Старая Золотая была населена одними старыми пердунами?!
Белый: Нет, конечно. Дома этак четыре…ну да, самые дорогие в этом квартале, на западном берегу, занимали молодые семьи. Пятый, у моста, почти всегда пустовал, да еще два-три, заселенные молодежью, были разбросаны по улице.