КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ
Шрифт:
Оба аристократа, не сговариваясь, дунули обратно. Я немного постоял, прислушиваясь к тишине и тонкому постаныванию мальчишки и опустил меч.
– Что, не сладко? – сурово спросил я его, брезгливо оттолкнув. Мальчишка хныкал, уже не скрывая слез, ему было страшно и стыдно. – Так-то, братец. Привыкай отвечать за свои поступки.
– Я тут не при чем! – взвизгнул он, размазывая еще и помаду. – Это все отец придумал!
– А ты ему помогал, – сурово парировал я. – Ну, пошевеливайся! Веди меня вслед за ними! Посмотрим, выполнили ли они мой приказ.
Мы вышли обратно в цветочный зал. Мальчишка,
Мы спустились вниз по узкой винтовой лестнице. Теперь бал проходил прямо у нас над головами, и я представил себе танцующего Черного, увлеченного новыми подружками. Рядом с ним теперь была, наверное, облюбованная мной роскошная жгучая брюнетка с волосами цвета воронова крыла, собранными в жгут на затылке и спускающимися до самых колен – черт, по-моему, я ею грезил весь вечер, только её милое личико и приходило мне на ум. На ней было роскошное черное бархатное платье, расшитое золотыми и белыми листьями и цветами, которые горели на ткани, словно звезды в ночи. Я бы не устоял перед такой красоткой.
Тем временем мы наконец достигли цели своего путешествия, и мне открылась маленькая потайная комнатка, прибранная с известным изяществом и вкусом. Это, несомненно, была спальня, может, специально для любовниц, а может, для рожениц. Тут была и роскошная кровать, застеленная шелковым покрывалом, вышитым цветами и райскими птицами, с кружевными подушками, с пологом, защищающим от нечаянных сквозняков. Горел ярко камин, освещая туалетный столик с зеркалом и угол роскошного комода для белья, а на ковре перед кроватью стояли похитители, и вид у них был прежалкий.
Начнем с того, что никакой невесты тут и не было – а она должна была бы тут быть, разумеется.
Вместо неё на кровати, застеленной поверх роскошного покрывала снежно-белым полотном (догадайтесь для чего), лежал некий господинчик, скрученный по рукам и ногам веревкой. Рот его был крепко завязан, а из вытаращенных глаз градом катились слезы, он мычал и извивался – а все потому, что его мужское достоинство было бесстыдно выпущено из штанов и крепко прижато некими щипцами и порядком покраснело. Ужас!
Я не смог сдержать хохота. Остолбеневшие господа похитители от этого пришли в себя и спешно освободили несчастного, разжав щипцы с трудом. Он жалко постанывал и без сил лежал на постели.
– Где девушка? – спросил я сквозь хохот, утирая катящиеся слезы. Лекарь – а это был именно он, – с гневом воззрился на меня.
– Девушка?! – завизжал он. – Это демон в юбке, а не девушка! Я привык приходить в приличные дома, и никак не ожидал, чтобы молодая дама так вела себя!
Я еще раз взглянул на его распухшее хозяйство, которое он не решался запихать обратно в штаны и поливал его горькими слезами, и захохотал еще пуще.
– А чего вы ожидали, после того, что собирались с ней сделать?
– Я – сделать?! – завыл доктор. – Да она же сама просила, так как страшилась брачной ночи!
И доктор поведал мне свою трагическую историю.
Из его слов выходило,
– Она сказала, что если это сделать прямо перед браком, то принц ничего не заметит, – продолжал убиваться доктор. – В конце концов, это её дело! И мне все равно, как бы она выкручивалась перед молодым мужем. И вот я прихожу в назначенное место и время, меня провожают в спальню и говорят, что госпожа невеста готова – то есть лежит на постели крепко привязанная (чтобы не лягнула доктора во время деликатной операции), я захожу, и вместо пациентки обнаруживаю хулиганку! Сначала она напала на меня и треснула по голове поленом, – доктор, не ожидающий ничего подобного, сразу же сник и расслабился. А эта мегера, поливая его такими словечками, которых он и у чернорабочих не слыхал (думаю, тут доктор немного слукавил, для красного словца), скрутила его по рукам и ногам и безжалостно (и очень бесстыдно для девочки её лет!) покалечила его.
А что, она мне положительно начинала нравиться! Смущало только одно – а вдруг во время совместной жизни Черный что-то не так сделает, а она припомнит, как это она уела докторишку…
– Господа, – произнес я, обернувшись к разбойникам, – думаю, госпожа невеста исчерпала инцидент. Вам лучше покинуть этот дом. Вы не совершили своего злодеяния, и у меня нет причин вас задерживать, но и принимать вас в этом доме я считаю неуместным. Уходите. Но не думайте, что вы остались неузнанными. В любом случае я видел лицо мальчика, и я всегда смогу навести справки, кто он, и кто его отец.
Доктор перестал ныть и затаил дыхание, позабыв о своей болячке. До него дошло, чем он тут должен был заниматься – а находился он в самом знатном доме кнента!
– Да, почтенный, – покачал головой я, – вы еще дешево отделались. Думаю, вы понесли достаточное наказание, и я уговорю госпожу невесту не преследовать вас. Уходите поскорее.
Доктор, подхватив свой инструментарий, кое-как заковылял и исчез вслед за аристократами. Я еще постоял над кроватью, застеленной белым, качая головой и поражаясь неимоверности истории, произошедшей тут.
Однако, как она освободилась? Судя по словам доктора, она должна была встретить его связанная по рукам и ногам, с кляпом во рту. Я поднял веревку, которой был связан доктор – несомненно, она была перерезана чем-то острым, кинжалом или бритвой, но не думаю, чтобы юная девушка всегда носила в рукаве стилет да еще и умела с ним обращаться. Не разбойница же она, в самом деле!
Нет, право. Местные девы растут в полумраке отчего дома и воспитываются в кротости и послушании, а брать в руки оружие женщинам Мирных Королевств запрещено богами. Может, у неё был сообщник, освободивший её? Или Черный как-то обо всем прознал и явился… да нет, что я несу. Он ничего не мог прознать, а если б это было так – замок бы уже не стоял на своем месте. Но все-таки странно ощущать, что дева освободилась сама, без помощи двух рыцарей без страха и упрека (нас, то есть), и странно ощущать, как история творится помимо нашей воли…