КИНФ БЛУЖДАЮЩИЕ ЗВЕЗДЫ. КНИГА ВТОРАЯ. СОЗВЕЗДИЕ ПАКЕФИДЫ

Квилессе

– Ну само собой, он может это сделать. Но, выслушав всех вассалов, к ночи он утомился б и озверел от их заверений в честности и неподкупности, и последнего, который бы ему не понравился больше всего, он вытолкал бы взашей.

Я хохотал во все горло. Черный действительно мог выкинуть нечто подобное.

– Неправда, – из солидарности с другом сказал я. – Зед всегда доводит дело до конца!

– Он исполнителен, это верно, – ответил Алкиност, – но с удовольствием делает лишь ту работу, что ему по нраву. Например, людоедов гоняет…Если же работа ему не нравится – о, это тяжкое бремя для его души, и уж лучше не подвергать его этому! Впрочем,

думаю, с годами он станет более сдержанным. Ну, я вижу, ты больше не сердишься на меня? Значит, ты с легким сердцем можешь идти к Давру и продолжить вашу ученую беседу относительно религии – кажется, он принял сторону этого Сатаны, так что будь осторожнее, не то он сделает из тебя атеиста – а человек должен, непременно должен верить, если уж не в идолов богов, то в добро! Все великое и прекрасное в людских сердцах порождает вера… впрочем, как и безобразное.

Потом была коронация Давра, с кучей гостей и красивых церемоний. Мы вынуждены были провести её во дворцовом внутреннем дворике; это была тактическая и политическая хитрость с нашей с Давром стороны, потому что он очень хотел показать, что заботится о своих подданных, и я придумал следующую штуку: готовить замок к приезду гостей было весьма утомительно, он был в плачевном состоянии – да и спешка не привела б ни к чему хорошему. Сколотить из дерева помосты для гостей и зрителей и обтянуть их нарядной тканью было куда проще (и дешевле, кстати), чем заново перекладывать полы, утруждая подданных добычей и выделкой мрамора. Мысль ясна?

Я был красавец!

Меня нарядили с ног до головы в белое, такое белое, что совестно было и на улицу-то выходить. В подчинении моей была гвардия – набранная из рядов гвардии Алкиноста, дабы новоиспеченные вассалы не дай бог не саботировали церемонии, – и Давр сидел на красиво драпированном троне меж Драконов, а мы по ковровой дорожке, меж рядами зрителей, несли ему корону на красной бархатной подушке!

Это было красивое и величественное зрелище, и трубачи старались вовсю, когда возвестили о появлении нового государя и нового кнента с составе Мирных Королевств!

Затем настал мой черед; и Давр подарил мне каплю своей крови – да, теперь можно было! Я немного испортил церемонию, смешно взвизгнув, когда коготь Давра черканул изящный хвостик на моем запястье, и засмеялись и люди, и Драконы. Думаю, он сделал это нарочно.

Испытание кровью мне удалось пройти достойно.

Потом было угощение (опять же, хитрый политический ход, хотя ничего хитрого в нем не было, все старо как мир), и изголодавшиеся люди славили такого щедрого господина. На площади была бесплатная ярмарка – одному богу было известно сколько золота потратил Давр, чтобы накупить всякой всячины, живности и утвари, необходимой по хозяйству, и свезти все это в свой кнент, чтобы потом раздать людям. Он целиком и полностью оправдывал свою предвыборную кампанию и его рейтинг зашкаливал.

К вечеру стих город; у Драконов не принято растягивать торжества надолго, и после пира большинство из них улетели по домам. Покинула город их гвардия, которая присутствовала при коронации в качестве охраны своих государей, а мы вчетвером решили посидеть по-семейному. Один зал все-таки успели привести в порядок, истребив всяческие упоминания о пребывании здесь угольщика Чета, и для вечеринки он весьма сгодился. Для драконов тут нашлось недурное ложе из прекрасного черного дуба, для нас с Черным принесли низенький столик, на коем обычно айки устраивают свои чайные церемонии, с полированной

столешней и пузатенькими ножками, и Алкиностовы слуги притащили вина (а к нам явился татуировщик, который должен был выколоть у нас на руках ветвь рода, то есть такую же букву, каковую нарисовал каждому его Дракон). После сегодняшней церемонии не особенно-то хотелось, чтобы кто-то еще чем-то меня тыкал, но после стаканчика-другого стало все равно.

– Ура принцу Торну! – Драконы глядя, как меня расписывает умелец, чокнулись кружками каждая – из зеленого металла и украшена изысканными зелеными янтарями. Давр сдвинул венец на ухо и вид у него был лихой.

– Да, сегодня был славный день, – заметил Черный, тоже потягивая винцо.

– Так как наша беседа? – важно спросил я. Теперь в мои прямые обязанности входило и развлекать государя беседами. Давр потряс головой отрицательно:

– Я слишком счастлив и пьян, чтобы думать о чем-то и спорить…

– Да уж, – ворчал я дальше, – ты и в обычные дни не очень-то склонен думать! Чету зад поджарил, принцессу ошмалил, палача о землю шмякнул…

– Всего одного палача, – заведясь с пол-оборота, тут же ответил Давр. – Жалко тебе, что ли?!

– А знаешь, как говорили в народе? – сурово сказал я. – Говорили о тиране и жестокосердном… пока на площади не начали раздавать бесплатно овец – ну, тогда-то все туда и рванули, чтобы успеть поживиться.

– Государя должны бояться, – назидательно заметил Давр. – Хотя бы немного. Люди должны знать – государь поможет им в их тяготах, но провинность станет сурово и даже жестоко наказывать.

Ах, значит, вот какова модель правления Давра, долгих лет ему жизни.

– А в нас зачем огнем плевались? – строго спросил я. – Мы на палачей не похожи… убить хотели?

Давр, недобро усмехнувшись, прищурил янтарный глаз.

– Если бы хотели – убили бы, – ответил он и озорно подмигнул. Вот черт летучий! До сих пор побаиваюсь его, хоть он мне теперь и «отец». Тоже мне, папаша… – Ну , да ладно! Хватит о печальном! Давайте о приятном! У меня есть подарок для тебя, – его чешуйчатый хвост обвил мое тело тугим кольцом, и я, чувствуя его тепло, поинтересовался:

– Да? И что же это такое? Богато украшенный гроб?

– Да нет, – он нетерпеливо поморщился. Ему не понравилась моя шутка. – Это конь. У меня в конюшне, к сожалению, нету коня благородного цвета, достойного тебя, но дарственный ковер на нем будет именно наиблагороднейший!

– А я вот располагаю лошадкой благороднейшего цвета, – усмехнулся Алкиност. – И лошадь эта станет твоей, Зед.

– Зеленая лошадь?! – поразился Черный, ибо по последней моде благородным цветом считался зеленый.

Давр отхлебнул то, что было у него в кружке и гаркнул во все монаршее горло, стараясь придать голосу своему оттенок грозный и страшный.

– Лошадей! – рыкнул он (надо признать, получилось внушительно).

– Лошадей! – повторил Алкиност. – И вина.

Загремели копыта лошадей – как предусмотрительно мы не стали менять старые каменные полы на мрамор! – и четверо айков с трудом втащили в зал иссиня-черного, лоснящегося своими упитанными боками жеребца, великолепного зверя, огромного, как гора, длинноногого, дикого и злого, как стадо львов. Он бил копытам, упирался, храпел, скользил, показывал зубы, и айки едва его удерживали. Садиться на него было чистым самоубийством. Его спина была покрыта зеленым ковром, щеголевато вышитым всякими загогулинами и щедро блестящем всякими камешками..