Кинг-Конг и все-все-все
Шрифт:
И Дашенька – продавщица отдела мобильной связи, девушка с косой – приятным голоском поведала о нелёгкой своей судьбе, о творческих планах на следующие полста лет, о родителях, любивших дугу друга долго и счастливо и ныне пребывающих в разводе…
Подытожила Дашенька строгим лекторским тоном:
– Двадцать два года. Образование – высшее. Рост – сто шестьдесят восемь, вес – пятьдесят семь, объём груди – восемьдесят пять сантиметров…
– Маловато, – буркнул Серёга, представив, с каким наслаждением он сунет
– Если что, я согласна на силиконовые импланты!
– Говорю, годков вам, Дашенька, маловато: всего двадцать два. Мне вот тридцать три. Я для вас старик древний…
На выходе из супермаркета Даша обмолвилась:
– Это Валерий Петрович придумал.
– Что придумал? – вяло поддержал беседу Серёга.
– Чтобы я сама мужа искала.
А вот это уже интересно.
– Кому телефон продам, – продолжала Даша, – тот и будет моим мужем. Я вас выбрала.
Когда они пришли домой, Серёга первым делом – жарко, душно даже – открыл балкон, чтобы проветрить квартиру. Тотчас у него над головой прожужжала здоровенная зелёная муха – обычный полицейский бот. Серёга помахал ей рукой, мол, спасибо за внимание, у нас всё в порядке, и «насекомое», сделав круг по квартире, упорхнуло. За дверью Натальиной спальни работал телевизор: диктор вещал о рассмотрении законопроекта по запрету лёгких наркотиков и легализации героина, затем – об эпидемии гриппозной чумы в Киевском куполе и о том, что волнения в куполе Сеул подавлены – в прямом смысле – танками.
Мир болен шизофренией…
Постучать сначала? Серёга толкнул дверь в комнату к Наталье. Заперто. С какой стати вообще? Ящик работает – и заперто?
– Эй, кто-нибудь дома есть?
Сводку новостей сменила реклама средств особой женской гигиены.
– ДОМА ЕСТЬ КТО?!
Как-то первая Серёгина жена, Светка, закрылась именно в этой комнате и слопала две упаковки слабительного (перепутала с прозаком) – якобы из-за того, что благоверный охладел к ней. Записку даже соответствующую оставила, сволочь рыжая. Лишь пару месяцев спустя он узнал: жёнушку бесилась из-за того, что её бросил любовник. Но ведь она действительно собиралась покончить с собой…
Кинув Дарье новенький мобильник, он крикнул:
– Вызывай «скорую»!
И ударил плечом в дверь. Защёлку шпингалета выдрало с шурупами, Серёга упал вместе с дверью на пол. Увидев, что Даша стоит с открытым ртом, прохрипел:
– «Скорую», дура!
– А зачем? – Наталья сидела на кровати, закутавшись в одеяло.
Она зевнула, протёрла глаза.
Спала? Днём? Что-то не верится. Сама же утром отправилась развозить Серёгиных жён по местам трудовой дислокации. На «кремле». И должна бы сейчас…
А почему посреди комнаты валяется чей-то носок?
Серёга брезгливо, зацепив кончиками пальцев, поднял носок. Чужой. Вместо предполагаемой пятки – дыра. Цвет жёлтый, и дурацкий рисунок ещё: Микки Маус держит в лапе теннисную ракетку. Кто нацепит на себя подобную безвкусицу? Ребёнок? Но размер-то недетский.
– Алло? «Скорая»? Примите вызов: улица…
– Даша, отбой. Всё в порядке, все – пока! – живы и здоровы. – Серёга недобро улыбнулся Наталье.
Та отвела взгляд и поёжилась, будто ей стало зябко под одеялом.
– Где он? – Вопрос интересный, ибо в комнате проблематично спрятаться: тут лишь кровать да старые обои на стенах. Ну и телевизор ещё.
– Где? Кто? – Одеяло сползло с Натали, как бы ненароком обнажив идеальную грудь.
Блеснув ягодицами, истыканными антицеллюлитными присосками, и напомнив о себе номерами контактных телефонов, закончилась реклама в телеящике.
Серёга обернулся к Даше:
– Чайник поставь, лады? Попить бы, в горле пересохло.
Кивнув, девушка упорхнула на кухню, загремела крышками кастрюль, что-то разбилось – чашка или тарелка, или и то и другое сразу.
Серёга сжал кулаки:
– Эй, герой-любовник, выползай уже. Не бойся, бить не буду.
– Только попробуй! – Наталья вскочила с кровати. – Засужу! До последнего кредо выдою, не расплатишься!
– Парень, вылезай, под кроватью-то неудобно. – Серёга зыркнул на блондинку так, что та попятилась. – Другое дело на кровати, да? Сверху? Или снизу лучше?
Насмешливый тон подействовал – Натальин ухажёр, стыдливо прикрывая пах ладошкой, явил себя семейной паре.
– Что это за чудо? – Серёга едва не расхохотался, разглядывая казанову-неудачника. Тот как раз, погрузив верхнюю конечность под матрас, извлёк мятую футболку, трусы в синий горошек и шорты-бермуды.
– Это мой жених! – На лице Натальи проступили красные пятна.
– Жених я… – подтвердил казанова.
– Кто?! – У Серёги дыхание спёрло.
– Я же сказала: жених! – Наталья и не думала одеваться. В отличие от любовника, сунувшего обе ноги в один раструб шорт и теперь балансирующего на грани греха и падения.
– А я?! – рыкнул Серёга. – Кто я?!
– Бакен от буя. – Наталья лениво набросила на себя халатик. – Ты муж. А он жених. У нас любовь до гроба. Взаимная. Разницу улавливаешь?
– Да гроба? Улавливаю.
– Вот только не надо угроз, Серёжа. И не строй из себя ревнивца. Тебе ж всё равно. – Наталья подошла к ухажёру, тронула его за плечо: – Виталик, иди домой, никто тебя не обидит. Вечером позвоню, маме привет.
Когда казанова удалился, Серёга подмигнул Наталье:
– Ещё раз подобное повторится… Контракт досрочно аннулирую. Там есть пункт соответствующий, я знаю.