Кинслер отдыхает

Чернобровкин Александр Васильевич

Работали споро. Вим и Родроб таскали с лодки щиты, я подавал их роботу, а тот приваривал взамен разбитых. Тук болтался без дела и мешал то мне, то Родробу. Я взял его потому, что в каждом трудовом коллективе должен быть лодырь. Если не сачкует один, значит, все работают плохо. В нашей же работе результат был довольно внушительным – за час пробоина уменьшилась наполовину.

Я подал роботу очередной щит, обернулся к лодке – и увидел нодерба. Обнажив добрую сотню зубов и растопырив все шипы, он стремительно летел на Вима и Родроба, собираясь одним махом проглотить обоих. Ну и друзья

у дядюшки! Имей такого друга – и врагов не надо!

– Вим, Родроб, сзади опасность! – крикнул я и нырнул ко дну, где лежало мое подводное ружье.

Когда опять повернулся к друзьям, стрелять уже было поздно, мог задеть людей. Нодербу больше понравился Вим, а у Снарпа зубасто-шипастая уродина взаимной симпатии не вызвала, поэтому он пытался спрятаться за щит и отмахивался руками, как будто это могло спасти. У меня свело скулы, когда представил, что сейчас будет: лохмотья скафандра, лишенные мяса кости, желтоватые шлейфы крови…

Нодерб выгнал Вима из-за щита и кинулся на него. У самой жертвы он вдруг врезался во что-то невидимое, чуть не переломился напополам и взмыл круто вверх. И раздвоился. Я чуть было не всадил по заряду каждому. Выстрелил все-таки по настоящему, а в адрес фальшивого выругался: ох и допросится у меня фаготекс со своей дурацкой привычкой изображать всякую мразь!

Подстреленный нодерб плавно опустился на дно. Шипов на его теле было столько, что я еле нашел между ними гарпун. Заряд гарпуна парализующий, но слабенький, на час, не больше. Что ж, нам хватит этого времени. Я посмотрел на стадо гуэтов внутри сооружения, на нодерба. Почему бы не поручить трудную работенку врагу? Особого желания слушать грохот у меня не было, а гуэтов надо выгнать из сооружения.

– Берите нодерба, – приказал я Виму и Родробу, – затащим его внутрь сооружения.

– Посадим в клетку и будем иметь собственный подводный зоопарк?! – еще подрагивающим, но уже веселым голосом спросил Вим.

– Почти угадал, – ответил я, хватаясь за самый длинный шип.

На траспортировку нодерба и заделку второй половины пробоины ушло пятьдесяг минут. Вернувшись на подводную лодку, я предложил всем собраться на ходовом мостике.

– Сейчас будет жуткое шоу. Впечатлительные могут удалиться, – объявил я.

Предупреждение только подогрело интерес. Все расположились в креслах поудобней и потянулись к сандвичам. Меняется только мир, а людские страстишки вечны. Ожидая зрелища, я и сам потянулся за хлебом.

Нодерб уже очухался. Медленно, словно боясь причинить себе боль, пошевелил плавниками и хвостом. Убедившись, что с телом все в порядке, вздыбил шипы и рванулся на стадо гуэтов. Первый был перекушен слету. Оставив его опускаться на дно, нодерб погнался за вторым. Через несколько минут по всему плато, напоминая дымящиеся костры, валялись истекающие кровью куски гуэтов. Нодерб вернулся к первой жертве, “потухшей”, и в два приема проглотил ее.

– Дальше будет не так интересно, – сообщил я. – Можно плыть домой.

– Как домой?! А наяда?! – возмутилась Иолия.

– Ах да! – вспомнил я. – Ну, это мы быстро провернем.

Проведя подводную лодку ко входу в сооружение, я проник внутрь его, но дальше ущелья не поднимался.

Нажав на пульте кнопку “Контакт”, стал ждать ответ. В том, что он последует, не сомневался, иначе на пульте не было бы этой кнопки.

На экране компьютера загорелось “Контакт установлен”.

Я ввел на экран изображение наяды. Минут пять не было ответа, и я уже хотел поменять способ передачи информации, но на экране загорелось “Лидирование”. В космоплавании так называется следование за другим кораблем и применяется, когда выходит из строя навигационная аппаратура. Я нажал на пульте кнопку “Автоматическое управление”, предоставив компьютеру самому выбирать, за кем лидировать.

Подводная лодка выбралась задним ходом из сооружения, затем легла на курс, ведущий почти на наш остров, и быстро набрала скорость.

Через несколько часов, ранним утром, субмарина выползла носом на пляж маленького острова, похожего на тот, на котором мы украли наяду.

– Родроб, вылезай на берег и ищи свою красавицу. Когда она обычно приплывала к тебе на свидание?

– Как проснусь – в обед.

– Эго ты к ней приходил, когда проснешься, а она – немного раньше, – возразил я. – Через часик-другой должна быть.

Родроб сошел на берег, медленно побрел по пляжу. Вим Снарп с сомнением посмотрел на меня. Чтобы высказать мне свои сомнения, он отхлебнул для храбрости из бутылки. Видимо, или сомнения были слишком велики, или храбрости в бутылке маловато, потому что Вим отхлебнул еще раз и только тогда решился:

– С чего ты взял, что она на этом острове? Чем он лучше соседних?

– Предлагаю пари. Если мы найдем ее здесь, ты не пьешь… ну, хотя бы трое суток – пожалею тебя.

– А если нет, ты пьешь со мной трое суток.

– Согласен.

Через два с половиной часа радостный вопль Родроба обрек Вима Снарпа на трое суток сухого закона, что, возможно, продлит его жизнь месяца на три. Наследники Вима убьют меня, если когда-нибудь узнают об этом. Ну, мне не привыкать к врагам.

8

Еще раз изучив материалы, оставленные Виминым дядюшкой, я обогатился не слишком большим количеством новых знаний. Кое-что пришлось додумывать самому. Надеюсь, что сделал правильные выводы. Изложил я их на следующий после возвращения вечер. Мы собрались в кабинете Вима. Я сидел в любимом кресле хозяина – напротив чучела нодерба, с иезуитской улыбочкой потягивал из бокала неразбавленную продукцию, выгнанную из местных фруктов, и провозглашал тоном дедушки, объясняющего пятилетним внукам, откуда аисты приносят детей.

– На этой планете твой дядюшка нашел то, что искал – разумную жизнь под водой, поэтому и бросил заниматься коммерцией, и перебрался сюда, чтобы изучить ее получше. Предполагаю, что они не так разумны, как ему хотелось бы, иначе выбрались бы на сушу, но отступать он, как я догадываюсь, не любил и установил с ними контакт, став другом, а потом и членом их общества.

– А какие они из себя? Почему мы их не видели? – спросила Иолия.

– А я их вижу, – сообщил Вим, жадно глядя на мой бокал и облизывая пересохшие губы. – Перед восходом солнца они часто бывают в кабинете.