Кинслер отдыхает
Шрифт:
– Тебе эта карта ничего не говорит? – спросил я Вима.
– У меня врожденная глухота к подобному.
– Жаль. Мне бы хотелось, чтобы она заговорила. Для этого надо прогуляться по океанскому дну. У тебя нет желания совершить подводную прогулку по собственным владениям?
– Ни малейшего.
– А у меня есть. Подводную лодку, купленную дня этого дела, я оставлю тебе на память.
– У меня такого добра навалом – целых две, могу подарить одну. Или обе.
– Ловлю на слове! – торопливо произнес я. – Дарить их не надо, а вот доверить на
Вим Снарп положил левую руку на горлышко бутылки, правую поднял, как для клятвы и суровым голосом отчеканил:
– Доверяю.
– Послезавтра прокачусь на ней. Составишь компанию?
Он посмотрел на озеро за окном, на больничную койку, на бутылку.
– Не знаю… Если быстро вернемся…
Как всегда не вовремя в комнату влетела Иолия и, услышав последнюю фразу, накинулась на меня:
– Куда это вы собрались? На что ты его подбиваешь?
– Причем здесь я?! Это Вим предлагает осмотреть на подводной лодке его планету, – отплатил я ему за нерешительность.
Иолия посмотрела на него так, что Вим стал зеленее бутылки, которую поднес ко рту. Обиженно похлопав ресницами, но не отказавшись от навязанной ему роли, отхлебнул он для храбрости слоновью дозу и пролепетал:
– Да, хочу прокатить вас на подводной лодке – экзотика. Поедешь с нами?
– Мне хватает своей экзотики, – Иолия сделала в мою сторону жест, наводящий на мысль, что среди ее предков была, как минимум, дюжина прокуроров и не было ни одного адвоката.
– Мы поплывем на поиски наяды, – сообщил я. – Сама же говорила, что Родроб умирает без нее, что на нем лица уже нет.
Насколько я помню, лица на Родробе и раньше не было, только нос, усы и борода, а уже где-то под бородой подразумевались глаза, рот и щеки. Впрочем, поручиться за их наличие я бы не решился.
Мой аргумент надломил непоколебимость Иолии. Любовь дня женщины – оправдание любого преступления и даже благородного поступка. Иолия посмотрела на меня, затем на Вима, ожидая, что поколеблется в своем (моем!) намерении.
– Само собой, ты поплывешь с нами, – добавил я.
– Ну, если на поиски наяды, тогда я согласна, – решилась Иолия и стрельнула в Вима глазами: какая я, а?!
Вим отразил удар поднесенной ко рту бутылкой, причем отбивался до последней капли. Что-то у него появилась дурная привычка допивать бутылки в моей комнате. Надо перебираться в другую, пока он выход не завалил.
5
Оказывается, один из домиков на берегу озера – вход и подземную гавань. Там мы увидели ошвартованные к стенке подводные лодки – девятиметровую однокорпусную водоизмещением тонн двадцать и пятидесятиметровый катамаран водоизмещением полторы тысячи тонн. Корпуса обеих лодок были покрыты веществом, похожим на резину, какое применяется, чтобы не обнаружили гидролокаторы. Интересно, от кого скрывался бывший владелец лодок?!
– Нанесли, значит, нужно, – выдвинула Иолия самое простое и самое бесспорное предположение.
Возразить никто не отважился.
– Ты когда-нибудь водил подводную лодку? – как бы между прочим спросил Вим, когда мы с ним поднялись на ходовой мостик, расположенный в надстройке, соединяющей корпуса.
– Нет. Но я много чего делал, имея лишь смутное представление о том, как оно делается. В каждом современном средстве передвижения обязательно имеются три составные части – компьютер и две кнопки – “Пуск” и “Стоп”, – ответил я и показал эти кнопки на панели управления. – Больше мне ничего не надо знать, для всего остального есть он, – похлопал я по экрану компьютера. – Ну, что – все на борту, можно поднимать черный флаг с Веселым Роджером?
– Опускать, – уточнил Вим Снарп. – Под водой флаг не нужен.
– Как сказать, – возразил я по привычке возражать всем и всегда и приказал: – Команде занять места согласно штатного расписания! – и сел в кресло перед пультом, так как был единственным членом команды, все остальные числились пассажирами.
Введя в компьютер дядюшкину карту, я дал команду идти в район, отмеченный наибольшим количеством условных обозначений.
– Отдать швартовы! Курс – океан! – приказал я самому себе и нажал кнопку “Пуск”.
Субмарина погрузилась в воду и медленно поплыла по узкому тоннелю в озеро. Я включил забортные прожектора. Косяк мелких рыбешек испуганно шарахнулся в разные стороны от двух лучей, направленных прямо по курсу, лишь одна пучеглазая и полосатая рыбина, похожая на раздавленный арбуз, проверила на прочность лобовой иллюминатор и только после этого уступила дорогу.
На мостик поднялись Иолия и Родроб. Следом за ними пришлепал Тук. На этот раз он был похож на ежика, причесанного на пробор. Где он успел увидеть такую мерзость?! Хоть к иллюминатору не подпускай!
Подводная лодка пересекла озеро. Перед нами появился второй тоннель, загороженный решеткой с крупными ячейками. Наяда протиснется в такую ячейку, искать ее надо в океане. Впрочем, она интересовала меня во вторую очередь. Сначала разберемся с планетой, а наяда подождет. Если ее до сих пор не сожрали, значит, и через неделю не сожрут.
Решетка поднялась вверх, пропуская субмарину, и опустилась, едва мы прошли ее. В конце тоннеля была еще одна, сработавшая так же четко. Всё – мы в океане.
Тут живности было побольше и растительность погуще. Иолия и Вим прильнули к иллюминатору. Охи, ахи и ухтыхи слышались почти без перерыва. Даже Родроб позабыл о роли покинутого любовника и изобразил на физиономии подобие улыбки, по крайней мере, борода на уровне рта стала шире и выпуклей. А Тук, бедненький, аж почернел от натуги, не успевая имитировать впервые увиденных рыб и морских животных. Хорошо, что нам не попался никто, больший по размерам, чем ходовой мостик.
Чтобы очистить служебное помещение, я объявил: