Кинжал Гая Гисборна
Шрифт:
— Ладно, — пробубнил он. — Если что, зови.
Бросившись на кровать, он чуть было не задавил миссис Мышь. Вернее, он действительно её задавил, но бессмертная крыса издала звук скрипящего по стеклу ножа и рванула прочь прямо по его лицу, оставляя за собой дорожку обильных капель из открывшейся раны.
Йован выругался едва ли не грязнее Робина Гуда, с отвращением отплёвываясь от попавшей в рот крови. От того, чтобы схватить миссис Мышь и пару раз швырнуть её об стенку, его удержала только теория крысы-Марион. Всё-таки
Так и не отмывшись ни от крысиной, ни от своей собственной крови и даже не переодевшись (впрочем, уже было и не во что), он заснул с единственным желанием: чтобы ему ничего снилось.
Снов действительно не было, или, по крайней мере, Йован их не запомнил. Под вечер его разбудил адский звон бьющегося стекла, доносящийся снизу, но он лишь накрыл голову подушкой.
Наконец встав поздним утром, он ожидал почувствовать себя как минимум развалившимся на части мертвецом, но, к своему удивлению, обнаружил лишь несильную боль в мышцах.
Футболка, пропитанная засохшей кровью, ощущалась на теле просто отвратительно, к тому же, и пахла не самым приятным образом. Йован осторожно снял её, стараясь не вызвать кровотечение из царапин, однако, взглянув на кожу, он увидел, что от них остались лишь лёгкие розоватые шрамы, частично покрытые уже готовыми отвалиться кусками корочки.
— А это что ещё за фигня? — пробормотал он, ощупывая пальцами места, где ещё вчера находились глубокие порезы.
Садиться и думать над этим сейчас совершенно не было настроения. Голод и желание принять душ гнали его из комнаты, но позволить себе разгуливать полуодетым он не мог, поэтому полез в рюкзак в поисках хоть чего-нибудь. Из «чего-нибудь» обнаружилась только ветровка.
Приготовившись свариться заживо, Йован всё-таки надел её.
«Не так уж будет и жарко, — утешил он себя. — Шериф и Гай ходят в плащах и ничего…»
— Чёрт. Шериф.
Он остановился перед дверью с застывшей в воздухе рукой.
«Ну, чего встал? Старикан мёртв, но почему это мешает тебе выйти из комнаты?» — собственный голос в голове почему-то показался чужим.
«Изыди, Дэдпул! Не время заниматься самокопанием».
Йован дернул ручку так, что она чуть не отвалилась, захлопнул дверь и сбежал по лестнице, нарочно громко топая. Внизу не оказалось никого, кроме мистера Пушистой Попки, который тотчас заголосил во всё своё кошачье горло, требуя еды.
— Ничего не знаю, иди жри мышей, — сказал Йован, подталкивая его ногой в барный зал.
Мельком взглянув внутрь, он остановился с чувством, что там что-то не так: чего-то не хватало. Он вышел на середину помещения, осмотрелся вокруг и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. В этом баре не было бара! Все бутылки, стоявшие на полках, исчезли. Ровно как и рюмки, бокалы и кружки, которые Шериф каждый вечер старательно мыл, любуясь блеском на свету ламп. Несколько полок было сломано, из шкафа исчезло стекло.
— Что ещё за фигня? — во второй раз за утро удивился Йован.
Вокруг не было ни осколков бутылок, ни обломков дерева, хотя в помещении стало меньше и на пару стульев тоже. Однако на полу виднелись следы от разлитого вина.
— Сюда что, ворвалась озверевшая толпа? — спросил он у мистера Пушистой Попки. Тот коротко мяукнул, уставившись на него круглыми голодными глазами.
Посмотрев на его толстую, но страдальческую мордочку, Йован с тревогой осознал, что и у кота чего-то не хватает. Лапы, хвост, усы и уши были на месте… Но на голове, вчера основательно покусанной миссис Мышью, не осталось никаких следов.
Он поднял мистера Пушистую Попку на руки и внимательно осмотрел — ничего.
— Откуда у тебя супер-регенерация? Ты же не бессмертный!
«Кот-то нет, а вот крыса — да… Это что же получается, оно заразно? Да ну, быть такого не может…»
— Гай, — крикнул Йован. — Ты спишь?
Никто ему не ответил, однако вопрос требовал разрешения. Подойдя к комнате Гисборна, он услышал внутри шорох бумаги, но стоило только постучать, как звуки прекратились.
Йован ещё раз окликнул Гая. И снова никакой реакции.
— Ну ладно, как хочешь… Я буду у вдовы, если понадоблюсь.
Пусть старушка и не могла объяснить все загадки, всё же позавтракать с ней было более приятным, чем торчать в одиночестве. К тому же ему хотелось проведать Энни и Оуэна.
На улице он снова поймал на себе странный взгляд, причём не один. Все люди, встречавшиеся на пути, косились как-то недобро, но заметив ответный взгляд, тут же отворачивались. Пройдя некоторое расстояние, Йован обнаружил, что на него смотрят не только прохожие. Из окон домов, из-за оград выглядывали почти незаметные лица, которые мигом скрывались, как только он поворачивал к ним голову.
Не перейти на бег стоило больших усилий.
«Надо же, их так удивило, что я в осенней куртке», — попытался он пошутить сам с собой. Даже в мыслях это вышло натянуто.
Дом вдовы на первый взгляд показался пустым, и Йован на миг испугался, что с ней и детьми случилось что-то очень нехорошее. Но гуляющая по саду коза, завидев его, издала громкий вопль, на который старушка тут же высунулась из окна.
«И как я ей всё расскажу?» — подумал он, на секунду пожалев, что пришёл.
Вдова спешила ему навстречу, вытирая слёзы пожелтевшим платком. Крепко сжав плечи Йована, она смотрела на него снизу вверх, но ничего не говорила. Они так и стояли молча, пока из дома не вышла Мэг.
— Это правда? — закричала она с порога. — Что Шериф не вернулся?
Йован кивнул.
— Деточка, не надо, — робко прошелестела вдова, но уже подбежавшая девушка вцепилась ему в воротник.
— Он погиб? Робин Гуд убил его? Что произошло?
Её лицо покраснело от ярости, которую она явно собиралась обратить на Йована, будто это он проткнул сердце Шерифа. Старушка попыталась мягко её отстранить, но Мэг дёрнула плечом, бросив на неё резкий взгляд.
— Да, — раздражённо процедил Йован, отрывая от себя её руки. — Робин нас перехитрил. А обсуждать подробности с тобой я хочу меньше всего.