Кинжал Гая Гисборна
Шрифт:
— Ну да, — кивнул Йован. — Крыса с меньшей вероятностью станет злодейкой и захватит мир. Значит, она не специально пробежала по моему лицу, напустив кровищи… И кот на неё напал из котовьих побуждений, а не потому, что чуял неладное.
Вдова улыбнулась и успокаивающе погладила его по плечу. Видимо, он выглядел очень расстроенным из-за того, что эта гипотеза оказалась всего лишь набором совпадений и домыслов.
— Кстати о коте, — сказал Гай. — Заберите его или я за себя не ручаюсь. Он не только не ловит мышей, но и орёт
— Не ловит? — удивлённо спросила вдова. — Так ты, наверное, не давал ему вина.
Несмотря на то, что проблем у них было выше головы, Йован искренне посмеялся над выражением лица Гисборна.
— Я должен давать коту вино?!
— Неужели я не говорила? — огорчилась старушка. — Он охотится только если немного выпьет. Полакает, денёк отдохнёт, протрезвеет, а после этого душит всех грызунов, которых почует.
Йован расхохотался в голос.
— Гай, не смей его возвращать! Вы с этим котом созданы друг для друга. Оба можете существовать только в одном из трёх состояний: угрюмая сопля, тряпка-алкаш и терминатор, уничтожающий всех на пути.
Тот лишь посмотрел на него убийственным взглядом и ничего не сказал.
Доведя Йована и вдову до бара и на всякий случай оставив им пару заряженных ружей, Гисборн свистнул собаку и отправился в лес.
Вернулся он через два часа. В мешке, который он брал с собой явно угадывались очертания скелета.
— Я не смогу на это смотреть, — прошептала вдова, едва Гай вошёл в помещение.
Она поспешно заковыляла к лестнице, собираясь скрыться до утра в одной из комнат. Взглянув на будущую нежить, пока покоящуюся под плотной тканью, Йован ощутил желание поступить так же.
— Положи кости на пол, — приказал ему Гисборн. — Я должен ещё кое-что принести.
С этими словами он снова вышел из дома.
Скелет в мешке почему-то выглядел страшнее, чем скелет без мешка. В лесу, прикованный плющом к дубу, он не внушал никакого опасения, но сейчас, будучи спрятанным под тёмной тканью, казался куда более таинственным, а значит, пугающим.
Йован присел на корточки и осторожно протянул руку к застёжке.
«Ерунда, это даже не полноценный мертвец, — успокоил он себя. — Просто кости».
Быстрым движением открыв мешок, он заглянул внутрь. Скелет был обвит остатками прочно присосавшихся стеблей и благодаря им до сих пор не развалился. Придерживая за череп и рёбра, Йован медленно вытянул его наружу. Левая стопа всё-таки осталась в мешке, и он просто приставил её к положенному месту.
Когда пришёл Гай, уже стемнело. На небе вылезла яркая луна, будто сознательно приготовившись к заклинанию. На спине Гисборна был ещё один мешок. Войдя в бар, он тут же выключил свет, но Йован успел заметить, что с его ноши капает кровь.
— Что это?
— Её новое тело.
Йован отчётливо представил труп Аманды, но Гай тут же оборвал его опасения.
— Не волнуйся, это всего лишь овца.
Порывшись в подсобке, он принёс пару свечей.
— Не стоит экспериментировать, используя электрический свет. Повторю всё в точности, как видел.
Установив их возле черепа и разложив на слабом свету старые листы бумаги с непонятными письменами, он подтянул мешок поближе и принялся писать знаки овечьей кровью на полу вокруг скелета, на костях и на собственных руках.
Отрубленная ранее кисть ещё плохо его слушалась, поэтому вторую руку пришлось расписывать Йовану. Он пару раз ошибался в заковыристых иероглифах, на что Гай ругался сквозь зубы, стирал написанное и заставлял делать всё заново.
— Слушай, а разве нежить получится разумной? Как я понял, всё зависит от сохранности трупа…
Гисборн достал проклятое золото и бросил по монете в глазницы скелета, ещё три пропихнул в рот.
— И от того, кем был этот труп. Колдун должен обладать достаточно силой, чтобы использовать даже такое тело. Я даже слышал об одном человеке, который жил в деревянной кукле. А теперь отойди подальше.
Йован сделал это с большим удовольствием и сел в углу, наблюдая за происходящим на расстоянии.
Свечи мерцали, будто вот-вот были готовы были погаснуть, хотя ветра не чувствовалось. Гай срезал большим мясницким ножом кусок с овечьей туши и приложил его к одной из костей. В полутьме окровавленное мясо казалось почти чёрным. Обкладывание скелета плотью заняло довольно много времени, учитывая то, что Гисборн почти не мог двигать пальцами пострадавшей руки. Он прятал между кусками мяса монеты, но они плохо держались и часто выскальзывали.
Когда подготовка тела наконец завершилась, он задул свечи. В полной темноте послышался его шёпот на непонятном языке.
«Интересно, что это, — подумал Йован. — Явно не из германской или славянской группы. Может быть, греческий? Или иврит?»
Голос Гая вдруг стал прерываться. Сперва казалось, что он забывает слова, но вскоре послышались хрипы, будто ему было трудно дышать.
— Что с тобой? — испуганно спросил Йован, вскакивая, чтобы включить свет.
— Сиди! — просипел Гисборн. — Сделаешь ещё хуже!
Сквозь кашель он кое-как продолжал читать заклинания. Вдруг раздалось хлюпанье, явно исходящее от трупа. По полу заскребли пальцы.
«Получается? Она воскресла?»
Гай задыхался и едва выговаривал слова, но не останавливался. Хоть Йован и понимал, что с бессмертным не должно случиться ничего непоправимого, всё же он едва удерживался от того, чтобы не щёлкнуть выключателем и не прервать ужасающий ритуал.
В помещении густо пахло кровью. Послышались глухие удары о деревянный пол, будто тело били сильные судороги. Йован только и мог, что грызть ногти от волнения и бесконечно поминать чью-то абстрактную мать.