Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.4
Шрифт:
– Мне бы как-нибудь в Смольный попасть, – сказал рикша. – Очень хочу посмотреть, где работал Ильич, как он ковал победу рабочему классу.
– Мне вас не провести, – сказал доктор. – Охранники меня совсем не боятся.
Он слез с кресла, с трудом выпрямился.
– Старость – не радость, – сказал Леонид Моисеевич.
Он шарил взглядом по окнам второго этажа, боясь увидеть за окном шляпу и очки Берии.
Но не увидел, потому что Берия отошел за старую пыльную штору, чтобы не попасться ему на глаза.
Берия
Когда доктор вошел в здание, Берия вызвал из коридора сержанта.
– Одного человека, – сказал он, – отправь в подвал, пускай смотрит, чтобы доктор больше никуда не выходил. А второго человека – к кухонному выходу, чтобы провел ко мне человека по фамилии Кондратенко. Понял? Исполняй.
Берия мелко и напористо принялся ходить по кабинету.
Он был зол, потому что упустил ситуацию из рук и позволил противникам объединиться. Возможно, объединиться. А раз так, то он должен был принять меры и наказать виновных. В этом и состоит задача руководителя.
Но, как Лаврентий Павлович понимал, принять меры было не в его силах.
Он вспомнил старый анекдот:
Скорпион просит лягушку:
– Перевези меня через реку.
– Не перевезу, – отвечает лягушка. – Ты меня укусишь.
– Зачем я буду тебя кусать, если хочу доплыть до того берега живым, я ведь плавать не умею.
Лягушка поверила.
Поплыла.
На середине реки скорпион укусил лягушку.
В страшных мучениях она начала тонуть.
– Зачем ты это сделал? – кричала она.
– Такое вот я дерьмо, – отвечал скорпион.
Что ни будешь делать, понимал Берия, все равно окажешься в положении скорпиона... или лягушки.
– Всюду предатели, – бормотал Берия.
А всему виной нехватка людей. В старой жизни, если тебя предал какой-нибудь Иванов, ты расстреливал его и на место Иванова находил еще десяток других Петровых, не хуже.
А здесь у тебя нет выбора.
Некем у тебя заменить негодяя.
И что тогда должен делать руководитель учреждения?
Руководитель учреждения, скажем прямо, государства, должен уметь ждать. Ждать даже тогда, когда уже невмочь, когда сжимаются кулаки и скрипят зубы. Потому что придет сладкий час мщения, и предатель будет ползать у тебя в ногах, моля о пощаде.
Сержант ввел в комнату рикшу.
Рикша остался у двери, он нервно дергал себя за длинные белые пряди, нос покраснел. Рикша боялся Берию еще с тех времен, когда оба были живы.
– Чего молчишь, Кондратенко? – спросил Лаврентий Павлович так, словно именно рикша был перед ним виноват.
– Я догнал объект недалеко от Московского вокзала и предложил подвезти его.
– Он шел быстро или медленно?
– Обыкновенно шел, товарищ Берия.
– Как реагировал на ваше предложение?
– Как все реагируют. Сначала удивился, а
– Сказал, куда едет?
– На Подьяческую.
Берия скрестил на груди руки, чтобы успокоить задрожавшие пальцы. До этого момента он мог утешать себя возможной ошибкой.
Но ошибки не было.
Худший диагноз подтвердился.
– Продолжай, – сказал Берия.
Рикша видел лишь поля шляпы, нижнюю часть очков и нос с подбородком.
– Я повез его.
– Что удалось узнать по дороге?
– Ему надо было отыскать знакомых, которые живут на Подьяческой.
– На какой Подьяческой! – вдруг завопил Берия.
Рикша не смог понять, что прогневило министра Госбезопасности.
– Он не сказал. Или не знал.
У стариков в Чистилище память никуда не годится. Рикша знал, что его задание – выслеживать обитателей Смольного. Кто куда пошел, к кому, зачем? Что касается доктора, то к рикше специально примчался велосипедист, велел догнать доктора и отвезти туда, куда тот пожелает. Рикша это и сделал.
– Я потом с ним пошел, пешком.
– Зачем пошел? – спросил Берия.
– Моя коляска по набережной не проходила. Я ее оставил и с доктором пошел.
– Как он к этому отнесся?
– Не знаю. Может, огорчился, а может, обрадовался.
– Идиот! Это же важно!
Слушая рикшу, своего давнего и полезного агента, Берия понимал уже, что виноват сам. Позволил Крошке говорить при докторе. Что-то доктора связывает с преступниками. И это нельзя пускать на произвол судьбы. В конце концов, не исключено, что доктор – один из этой компании, тоже враг, который копает под Берию. И тогда его нужно уничтожить. Уничтожить... а что тогда делать с операцией «Гадюка»?
– Вот именно, гадюка! – воскликнул Берия, чем удивил рикшу.
– Простите, вы ко мне? – спросил он.
– Ни в коем случае, – отмахнулся Берия. – Я придумал название операции. И неплохо получилось. «Гадюка»! Как тебе нравится?
– Очень нравится, – неубедительно произнес рикша.
– Тогда продолжай. Продолжай.
– По берегу канала Грибоедова мы пошли до Большой Подьяческой.
– Дальше, дальше!
Рикша вспоминал с трудом.
– Я много времени провожу на свежем воздухе, – сообщил он Берии. – Людям нужен свежий воздух и физические упражнения.
– Отлично, – взял себя в руки Берия. – Замечательно. Вы дошли до угла Большой Подьяческой улицы.
– Там что-то было, несущественное, но потом появилась женщина. Любовница доктора.
– У доктора любовница?
– Неприятная, одетая не по моде, грубая в обращении, короткое синее пальто, желтый берет. Когда я руководил учреждением, то никогда таких типов ко мне не допускали.
– Продолжай. – Берия из последних сил держал себя в руках. Ему смертельно надоели недоумки и вялые зомби – ни на кого нельзя положиться!