Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.9
Шрифт:
Ну ладно, подождем следующего звонка.
Почти сразу позвонил комендант. Казалось бы, ему проще заглянуть перед уходом с работы. Но он позвонил и сказал, что не посмел беспокоить, так как еще не достал второго стекла. Что же касается всяких нападений и угроз, о которых говорил лейтенант Шустов, то Лидочка может не беспокоиться. Комендант по своим каналам предупредил бандитов, чтобы они не смели появляться по соседству. Потом он пожелал спокойного вечера и даже поинтересовался,
– У вас есть свои каналы? – удивилась Лидочка.
– Москва вся пронизана мафиозными связями, – внятно объяснил ей комендант. – Каждый второй – бандит. А у коменданта большое хозяйство. Неужели вы думаете, что в нашей работе можно обойтись без контактов? Нельзя. Помните, как нам телефоны ставили – тогда нелегко было это сделать. Зато у нас на автоплощадке три места не принадлежат жильцам. Не замечали? Ну ладно, вы не автомобилист. А подвал мы сдаем фирме? Нужно же на какие-то деньги дворника и уборщицу иметь? А фирма какая? Голландская. Из кого состоит? Из трех азербайджанцев. Можно и еще примеры приводить, но довольно и этих.
Говорил комендант вежливо, умильно, как бы по-дворницки. Но Лидочка знала, что он не дворник, а полковник, ветеран и председатель ветеранов, так что в любой момент он может сменить интонацию.
Потом Каликин спросил, правда ли, что она сообщила номер той машины милиционеру Шустову?
– Правда, – ответила Лида с замиранием сердца. Она поняла, как сердится на нее мафия за этот донос.
– Ну и молодец, – сказал комендант. – Я же их предупреждал, не вяжитесь к нашим уважаемым товарищам. Все равно номер ваш в милиции, а примет ваших женщина не помнит. Правда?
– Правда, – ответила Лидочка после короткой паузы.
– Лидия Кирилловна, – настойчивее повторил комендант. – Вы меня, может, неправильно поняли, но мне хочется довести до вашего сознания, что вы не запомнили лиц тех людей, которые были в машине. Для вашего же блага. Так и милиционеру сказали. И зря они беспокоятся. Вы меня поняли?
Только тут Лидочка его поняла и с облегчением, почти искренне ответила:
– Я совершенно не запомнила никаких лиц. Я и так плохо лица запоминаю, а в темноте, в машине тем более – я же специально не приглядывалась.
– Вот и умница, – одобрил комендант. – Значит, я людей не обманул.
На этом он и попрощался.
Лейтенант Шустов позвонил уже в восьмом часу, узнать, как там дела. И вообще, никто не беспокоил Лидочку?
Лидочка ответила, что день прошел спокойно.
– Комендант звонил?
– Он в самом деле знаком с бандитами?
– Откуда мне знать? – в голосе Шустова ей послышалась насмешка. – Если я об
– Я ему сказала, что сообщила вам номер машины.
– Но, наверное, не запомнили, кто стрелял? Не увидели?
– Почему вы так думаете?
– Я ничего не думаю. Но учтите, что от вас я и не требую, чтобы вы кого-то запомнили. Раннее утро, перепуганная стрельбой женщина… даже суд никогда не рассчитывает на такие подарки. Да и я, как профессионал, ваши показания принимал бы с подозрением.
– Значит, я ничего не видела?
– Ваше дело.
– А как себя чувствует Петренко?
– Пострадавший находится в больнице и просит отпустить его домой, потому что полагает, и притом с основанием, что больница не самое безопасное для него место.
– Вы его прячете?
– Мы не в Америке. У нас для этого денег нет. Но место, где он лежит, не афишируем.
– Если они захотят, то доберутся до Петренко?
– Может быть.
– И убьют его?
– Допускаю.
– И вас не будет мучить совесть?
– Я подозреваю, что сегодня чуть попозже он смоется из больницы. И его не поймают. Вас это устраивает?
– Спасибо. А что известно об Алене Флотской?
– А что может быть о ней известно? Покончила с собой. Думаю, что всерьез она и не собиралась этого делать. Но так получилось. Уже не первый случай в моей практике. Хотят пугнуть, а дозу не рассчитывают.
– Вы так уверены?
– Она не оставила предсмертной записки, но я отыскал ее записную книжку. В ней записи на ближайшие дни, настоящие самоубийцы так не делают.
– Уже известно, почему она это сделала?
– Вы любопытная, Лидия Кирилловна.
– Как и всякая женщина.
– Мы не рассказываем посторонним тайну следствия. Но с вами я могу поделиться. При одном условии.
– При каком?
– Если вы дадите мне слово, что в самом деле раньше не были знакомы с погибшей и позвонили ей случайно.
– Я же сказала! Я ее так и не видела! Мне нужна была шкатулка, вернее, информация о шкатулке, которую мои родственники передали на хранение ее бабушке в тридцать восьмом году.
– А где эта шкатулка теперь?
– Это меня интересует не меньше, чем вас. Ко мне сегодня приходила Соня Пищик, она говорит, что шкатулка хранится дома у Алены.
– Ага, – сказал Шустов.
– Что это означает?
– Разгадку для Шерлока Холмса, – ответил лейтенант. – А я думал, что же стояло на комоде?
– Вы видели?
– Нет, но я могу сообщить ее размеры. Тридцать два на двадцать четыре сантиметра.
– Правильно! Но как вы догадались?