Киреевы
Шрифт:
Шквал огня преграждал путь буксиру, но он упорно шел к цели. Юрию Петровичу захотелось дождаться, когда маленький пароход с большой баржей подойдут к пристани, пожать руки мужественному капитану и его команде. Но надо было спешить — через несколько часов он и его друзья поднимутся в воздух. Скорее бы!
Соколов посмотрел на небо. Оно горело, дымилось. Куда девалась его голубизна? Можно ли назвать «небом» этот мрачный, словно запачканный сажей потолок над разрушенным, но полным небывалых сил городом?
Юрий
И когда его отозвали в Москву, в штаб Авиации дальнего действия, Соколов неохотно покидал Сталинград, жалея, что не может остаться там до дня победы, в которой был уверен.
О Ляле думалось тепло. Исчезли, растопились неприятные воспоминания… Окончится война, он сделает все, чтобы Ляля была счастлива с ним. Она еще наивна, совсем неопытна, поэтому иногда говорит и даже делает неумные вещи. Но от всех этих сорняков легко избавиться. Главное, что они оба любят и верят друг другу.
Юрий Петрович приехал к себе в гостиницу под вечер. Ляля, очевидно, собиралась куда-то идти: она была причесана тщательнее обычного и на ней было дорогое нарядное платье.
Увидев мужа, Ляля радостно всплеснула руками и повисла у него на шее.
— Наконец-то, счастье мое! Я так истосковалась без тебя, чуть с ума не сошла!
— Не похоже, глядя на тебя, — добродушно усмехнулся Юрий Петрович.
— Так это же я с тоски. Нет сил одной сидеть. Мысли такие страшные… Я так боялась за тебя, родной…
— Куда ты собралась идти? — спросил Юрий Петрович, целуя Лялю.
— А я познакомилась недавно… в нашем коридоре живет Ксения Борисовна, милая такая. У нее всегда весело. Но теперь, когда ты вернулся, она мне совсем не нужна. — Ляля положила голову на плечо мужа. — Ты вся моя жизнь, радость, веселье! Ты… ты… только ты!
В этот же вечер Ляля познакомила мужа с Ксенией Борисовной. Ему не понравилась молодая яркая шатенка с большими светлыми, но какими-то пустыми глазами и безвольным пышным ртом. Одета она была крикливо.
— Жаль, что вы Лялин муж, — сказала Ксения Борисовна Соколову, окидывая взглядом его высокую мужественную фигуру, — вы как раз в моем вкусе… Но не беспокойтесь, ничего из этого не получится, — я Лялечке покровительствую, она такая прелесть! И умница — какого мужа подцепила! — на полных губах появилась усмешка, а глаза оставались по-прежнему пустыми.
«Страшная бабенка! — решил Юрий Петрович, — такая может человека изуродовать. Ляля совсем не умеет разбираться в людях».
— Пожалуйста, больше не встречайся с этой Ксенией Борисовной. Она совсем неподходящая тебе компания, нигде не работает,
У Ляли на глазах заблестели слезы:
— Но ведь я тоже не работаю, тоже ничего не делаю…
— Это надо немедленно прекратить, — перебил ее Соколов. — Ты же стремилась в Москву, чтобы здесь устроиться на работу. Почему ты до сих пор этого не сделала? Тебе надо помочь?
Ляля обняла мужа, прижалась к нему:
— Не сердись, мой дорогой, я пока не хочу связывать себя службой. Получим квартиру, совью наше гнездышко, — тогда другое дело. Ты только представь себе, мое солнышко, я на работе буду занята почти весь день, а тут переезд, хлопоты… Ничего хорошего не получится. Разреши еще немножечко обождать. Можно?
— Хорошо, — устало согласился Юрий Петрович, — но ты должна сейчас же дать мне слово, что прекратишь знакомство с Ксенией Борисовной.
— Но как же… неудобно. Что она подумает, — растерялась Ляля.
— Нас с тобой совсем не должно интересовать, что подумает такая особа, — это же настоящая накипь. Скажи ей, что я тебя просил об этом, и ты не хочешь меня огорчать.
«Какой деспот! Что я, маленькая? Как он смеет указывать мне, с кем я могу и с кем не могу дружить», — зло подумала Ляля, но вслух сказала с кокетливой нежностью:
— Хватит говорить об этом! Я же согласилась, обещала. Я не хочу, чтобы мой любимый огорчался, хмурился.
Юрий Петрович охотно выбросил из головы неудачное знакомство, тем более, что встречи с Лялей были редкие и короткие — он большую часть времени проводил в полетах за линию фронта.
Встречая мужа, Ляля каждый раз уверяла его, как мучительно трудно ей одиночество и сколько счастья приносит с собой он, единственный, любимый.
В действительности же легкая влюбленность, которую она испытывала в первые месяцы замужества, — развеялась как дым. Юрий Петрович уже наскучил ей. Его присутствие связывало ее. Ей приходилось следить за каждым своим словом, изображать чувства, которых у нее не было, — это ее утомляло и даже ожесточало. Зато в отсутствие мужа она отдыхала и развлекалась так, как ей нравилось, стараясь вознаградить себя за напряженную игру. Дружба с Ксенией Борисовной продолжалась.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Письменный стол придвинут вплотную к окну. На широком подоконнике стоят в вазе белые лилии. Степан Дмитриевич поднимает усталые глаза и любуется цветами. До чего же они хороши! Свежие, словно только что умытые утренней росой. Просто не верится, что распустились в этот нестерпимый июльский зной.
Гостиница стоит на берегу залива, но прохлады от близости воды не чувствуется. За полдня, проведенные здесь, Чернышев совсем измучился. Хорошо, что он здесь проездом. Его вызвали по делам в Москву из дружественного иностранного государства, где он работает в советском посольстве уже много лет.