Киропедия

Ксенофонт

— Мне не в чем тебя упрекнуть, — сказал Кир.

— Ну а то, что я делаю, — замечал ли ты хоть раз, что я что-нибудь выполнял неохотно или без удовольствия?

— Нет, ни разу, — подтвердил Кир.

— Отчего же тогда, ради всех богов, Кир, ты распорядился, чтобы Хрисанта посадили на более почетное место, чем меня?

— Сказать тебе? — спросил Кир.

— Всенепременно, — ответил Гистасп.

— А ты, в свою очередь, не обидишься на меня, услышав правду?

— Я буду только рад, если узнаю, что мне не чинят нарочитой обиды.

— Так вот, — начал Кир, — во-первых, этот самый Хрисант не дожидался вызова, а являлся, блюдя наши интересы, раньше, чем его позовут. Затем, он не ограничивался выполнением приказания, но делал еще и то, что сам находил полезным исполнить для нас. Когда же надо было выступить по какому-либо поводу перед

союзниками, он помогал мне советами в тех делах, касаться которых он считал достойным меня; если же он замечал, что я хочу довести до сведения союзников кое-какие вещи, о которых, однако, стесняюсь говорить от своего имени, то он говорил об этом сам, высказывая мое суждение о них как свое собственное. Поэтому можно ли не признать, что в таких случаях он был мне полезнее даже меня самого? К тому же, по его собственным словам, ему самому всегда достаточно того, что у него есть, тогда как мне — это знает каждый — он непрестанно старается оказать услугу каким-нибудь новым приобретением и гораздо больше меня самого гордится и радуется моим успехам.

— Клянусь Герой, Кир, — вскричал Гистасп, — я просто счастлив, что спросил тебя об этом.

— Почему это? — удивился Кир.

— Да потому, что и я постараюсь теперь делать так. Одного только я не возьму в толк, — добавил он. — Как смогу я показать, что радуюсь твоему благополучию: надо ли хлопать в ладоши, или смеяться, или еще что-нибудь делать?

— Лучше плясать по-персидски, — заметил Артабаз, и при этих словах все рассмеялись. [353] Пиршество шло своим чередом, когда Кир спросил Гобрия:

353

Лучше плясать по-персидски, — заметил Артабаз, и при этих словах все рассмеялись. — Персидский танец отличался тем, что танцующий то сгибал колени и приседал, то вновь выпрямлялся во весь рост (Xen. Anab., VI, 1, 10; Pollux, IV, 100). В реплике Артабаза мог заключаться намек на еще один способ изъявления верноподданнической радости — земной поклон; во всяком случае она была направлена на то, чтобы прервать дальнейшие замечания Гистаспа, которые становились слишком язвительными.

— Скажи мне, Гобрий, как по-твоему, теперь тебе было бы приятнее отдать свою дочь за кого-нибудь из этих друзей, чем тогда, когда ты впервые встретил нас? [354]

— Что ж, — отвечал Гобрий, — можно и мне сказать правду?

— Конечно, клянусь Зевсом, — поощрил его Кир, — ведь никто не задает вопросов из желания услышать ложь.

— В таком случае можешь поверить, что теперь сделать это мне было бы гораздо приятнее.

— А мог бы ты объяснить, почему собственно? — спросил Кир.

354

… когда ты впервые встретил нас? — Об этой встрече см. выше, IV, VI, 1 слл.

— Разумеется.

— Сделай милость, скажи.

— Дело в том, что тогда, как я видел, они бодро переносили трудности и опасности, а теперь я убеждаюсь в их благоразумном отношении к счастью. Между тем, по моему мнению, Кир, труднее найти человека, переносящего достойно свое счастье, чем несчастье, ибо первое большинству придает наглость, а второе всем внушает благоразумие. [355]

— Ты слышал изречение Гобрия? — обратился Кир к Гистаспу.

— Да, клянусь Зевсом; и если он почаще станет изрекать такие истины, то заполучит меня в женихи своей дочери гораздо скорее, чем если будет показывать мне свои многочисленные кубки. [356]

355

… первое большинству придает наглость, а второе всем внушает благоразумие. — Сентенция Гобрия — образец общего места. Ср. аналогичное высказывание у Фукидида (III, 39, 4)

356

… если будет показывать мне свои многочисленные кубки. — Гистасп намекает на то, как встречал Гобрий Кира и его друзей; см. выше, V, II, 7.

— Ну что ж, — сказал Гобрий, —

у меня записано множество таких изречений, [357] и я не прочь буду поделиться ими с тобой, если ты получишь мою дочь в жены. Что же касается кубков, которых ты, сдается мне, не выносишь, [358] то я не знаю, не отдать ли мне их этому Хрисанту, раз уж он и место у тебя перехватил.

— Вообще же, — снова заговорил Кир, — и ты, Гистасп, и вы все, здесь присутствующие, должны знать: если вы будете говорить мне о том, когда кому-либо из вас придет в голову жениться, то вы легко убедитесь, каким отличным помощником я смогу оказаться для вас.

357

… у меня записано множество таких изречений… — Характерный для греков обычай записывать и составлять собрания всяких изречений и советов (ср. Xen. Mem., Ill, 5, 22) здесь присвоен ассирийцу Гобрию; ср. также ниже, § 25.

358

… кубков, которых ты, сдается мне, не выносишь… — Гобрий намекает, что собеседник его не выносит не только вида кубков, но и содержимого их, т. е., попросту говоря, пьян.

— А если кто-нибудь пожелает выдать дочь, — спросил Гобрий, — кому он должен заявить об этом?

— Тоже мне, — сказал Кир, — ибо я на редкость сведущ в этом искусстве.

— В каком это? — поинтересовался Хрисант.

— Да в том, чтобы определить, кому какой брак подходит.

— Тогда скажи мне, ради богов, — попросил Хрисант, — какая жена, по-твоему, лучше всего подойдет мне?

— Прежде всего, — отвечал Кир, — маленькая; ведь ты и сам невелик, а если ты женишься на высокой и когда-нибудь захочешь ее поцеловать, когда она будет стоять, тебе придется подпрыгивать, как щенку.

— Да, это ты правильно заметил, — согласился Хрисант, — тем более, что я никуда не годный прыгун.

— Затем, — продолжал Кир, — тебе бы очень подошла курносая.

— А это еще к чему?

— Да ведь сам ты горбонос, а горбоносость, поверь мне, лучше всего сочетается с курносостью.

— Ты, пожалуй, скажешь, — усмехнулся Хрисант, — что и хорошо поевшего — вот как я теперь — надо сочетать с голодной.

— Разумеется, клянусь Зевсом, — подтвердил Кир. — Ведь у сытых людей живот по-своему горбонос, а у голодных — курнос.

— А хладнокровному царю? — спросил Хрисант. — Ты мог бы сказать нам, ради всех богов, какая ему подошла бы жена? [359]

Тут все расхохотались, и Кир, и остальные гости. Посреди общего смеха Гистасп заметил:

— В твоей царской власти, Кир, я особенно завидую одному.

— Чему? — поинтересовался Кир.

— Тому, что ты можешь, несмотря на свою холодность, вызывать смех у людей.

— А между тем, — возразил Кир, — разве ты не отдал бы кучу денег за то, чтобы самому так говорить и чтобы слухи о твоем остроумии дошли до той, в глазах которой ты хочешь отличиться? Такими шутками обменивались они тогда на пиру.

359

А хладнокровному царю?… какая ему подошла бы жена? — Хрисант обыгрывает переносные значения слова «холодный» которое может значить еще «неостроумный» и «бесстрастный». Первое относится к шуткам Кира, второе — к тому, что тот берется устраивать браки других, сам еще до сих пор не будучи женат.

После этого Кир распорядился принести богатый женский наряд, который он попросил Тиграна передать его жене за то, что она храбро следовала за мужем в походе. [360] Артабазу он подарил золотой кубок, а предводителю гирканцев коня и много других прекрасных подарков.

— Что касается тебя, Гобрий, — сказал он затем, — то я дам мужа твоей дочери.

— В таком случае, — вмешался Гистасп, — дай им меня, чтобы мне достались его записи.

— А есть ли у тебя состояние, которое может сравниться с богатством этой девушки? — осведомился Кир.

360

… следовала за мужем в походе. — См., выше, III, I, 43.