Кирпичики
Шрифт:
— Что, не пускают? — спросил я у неё.
— Не пускают, — согласилась она, — а ты помочь чем-то можешь?
— Это я привез Цоя сюда, — открыл я ей страшную тайну, — могу поделиться подробностями.
Девушка сразу оживилась, поставила меня, чтобы в кадр попала вывеска больницы, и начала интервью:
— Представьтесь пожалуйста.
— Александр Летов из города Энска.
— Расскажите нашим телезрителям, что случилось с Цоем?
— Я его нашёл на берегу озера Вакарис, он там рыбу
— Что за попутка, кто там был?
— Вы наверно будете смеяться, но за рулём там сидела Лайма Вайкуле.
Девушка вместе с оператором впали в кратковременный ступор, но быстро вышли из него.
— Та самая Вайкуле?
— Да, она самая — которая «Ах вернисаж, ах вернисаж» и «Ещё не вечер».
— И что же было дальше?
— Мы вдвоём затащили Цоя на заднее сиденье и доставили его в эту больницу, — и я махнул рукой в направлении вывески.
— Говорят, что у него огнестрельное ранение, — продолжила она, — это правда?
— По последним данным не огнестрельное, а ножевое, но всё равно крови он много потерял. Надеюсь местные врачи его вытащат.
— А куда же делась Лайма?
— Не знаю, — ответил я, — наверно домой поехала, она где-то неподалёку живёт.
— Гаси камеру, — приказала журналистка оператору, — а вам… тебе то есть спасибо большое. Надо ещё дождаться, как операция пройдёт и заснять главного врача.
— Ну тогда я поехал, — задал я полу-вопрос.
— Да, конечно, — сказала журналистка, которая даже не назвала своего имени, — на вот тебе мою визитку, может пригодится.
На плотном картоне было написано, что зовут её Марта Озоле, а должность у неё тележурналист. Ладно, присовокупим к визитке Лаймы. Путь до посёлка с трудновыговариваемым названием, где жил Витя с Наташей, оказался недолгим и без приключений. Первым делом я сдал с рук на руки мопед (хозяин придирчиво проверил его состояние, но ничего криминального не обнаружил) и получил назад свой паспорт. А затем опять постучался в дверь Зелтини.
— А, это опять ты, — с разочарованием сказала Наташа, — а Витя куда запропастился?
— Витя в больнице в Талси, — не стал я вилять в стороны, — у него травма, но ничего страшного, кажется нет.
— Какая травма? — испугалась она.
— Ножевая. Операцию уже сделали, врачи говорят, его жизни ничего не угрожает.
— Я должна поехать к нему, — сразу же перешла она на повышенные тона. — Ты, кажется, мопед у кого-то брал — вот и отвези меня туда.
Что же мне, всю жизнь по этим пескам… дюнам в смысле мотаться, мысленно возопил я, но вслух сказал совсем другое:
— Я его обратно уже отдал, но если так уж надо, могу повторить процедуру аренды.
— Надо, —
Хозяин мопеда немного удивился, но выкатил его обратно. Взял только пятерку, и на том спасибо. На обратной дороге мне пришлось рассказать всю историю с самого начала… показал место аварии Москвича (что же с машиной-то будет? Гаишники отгонят к себе, дальше смотреть надо), поворот на озеро, где Витя удил рыбу. А потом было Талси и районная больница. И нас даже пропустили в послеоперационную палату, где лежал Цой.
— Витя! — с порога чуть ли не закричала Наташа, — как же это ты?
Витя с трудом, видимо, соображал после всего случившегося, он посмотрел на подругу осоловевшим взглядом, потом перевел его на меня, потом выставил вперёд руку с вытянутым указательным пальцем и твёрдо сказал:
— Это он во всём виноват!
Прямо как Чубайс, невольно подумалось мне, а Наташа со стоявшей рядом медсестрой вперились в меня обе подозревающими взглядами. Надо что-то предпринимать, подсказала голова, а то подведут тебя сейчас под монастырь. Под Новодевичий. Сам знаю, буркнул я и начал предпринимать.
— Витя, ты чего? — ответил я самым невинным тоном, — намекаешь на то, что надо было тебя оставить там на этом озере? Чтобы ты кровью истёк?
Витя покрутил головой и вырубился, видимо эта фраза окончательно отключила его организм от источников питания. А медсестра тут же засуетилась:
— Всё, посещение закончено, выходим!
Мы и покинули эту палату, а за её стенами сразу и началось.
— Что это там Витя про тебя сказал? — накинулась на меня Наташа. — Что ты во всём виноват?
— Да бред это у него был, — вяло отбивался я, — сама же посуди — если б я хотел что-то с ним сделать, то не стал бы светиться в вашей деревне, сначала с тобой поговорил, потом мопед арендовал. Верно?
— Ну допустим, — с некоторым сомнением отвечала она.
— Значит дальше идём — потом эта дурацкая авария с Москвичом, я тоже, по-твоему, её подстроил?
— Наверно нет, — согласилась она.
— А ещё дальше я, если б хотел замочить Витю, то замочил бы и смылся как можно быстрее, а не отвозил бы его в больничку. Правильно?
— И всё равно я бы тебя в милицию сдала, чтобы показания зафиксировали, — твёрдо стояла она на своём.
— Только что оттуда, капитан Витолс снял с меня все показания и отпустил на все четыре стороны примерно час назад. А колоть они, по моему мнению, сейчас будут того угонщика вашего Москвича. Он мне даже фамилию свою назвал, как её… как у артиста, который в «Театре» играл…
— Калниньш? — помогла мне Наташа.
— Точно.
— А имя не Валдис случайно?
— Откуда знаешь?