Кирпичики
Шрифт:
— Ну и что ты предлагаешь? — спросил Гена, повторно наполняя наши бокалы.
— Сам пока не знаю, но говорю прямо — я этого так просто не оставлю. И дружбанов из отряда подтяну… на дворе как-никак перестройка и гласность, средства массовой информации, например, с удовольствием за такой жареный факт уцепятся.
— Могу устроить тебе встречу с Куриленковым, — предложил Гена, — глядишь и договоритесь о чём-нибудь. Да и потом — ну что ты так уцепился за этот МЖК? Вокруг посмотри, деньги разве что под ногами не валяются, успевай только наклоняться
— Может быть да, — согласился я, допивая коньяк, — а может и нет. Но тут дело принципа… ладно, давай устраивай эту встречу, побазарим о делах наших скорбных.
И тут вдруг раздался звонок одного из двух телефонов, стоявших на столе Гены. Он снял трубку, с большим удивлением выслушал, что там ему сообщили а потом протянул трубку мне:
— Это тебя спрашивают.
Вот это да, подумал я, вспоминая, кому я давал этот телефон…
— Саня, привет, — раздался довольно знакомый голос, — узнал?
— Витя, ты что ли? Как здоровье?
— Здоровье в порядке, спасибо зарядке. Тебе то есть спасибо — выписали меня позавчера. Твой вопрос я обкашлял с питерскими рокерами, и есть согласованное решение — мы все приезжаем в ваш Энск через неделю. Сможешь за неделю все вопросы решить? Да, девиз мы тоже одобрили — Рок за ВВС.
— Думаю, что всё будет в лучшем виде, — осторожно продолжил я. — Куда ж я денусь, устрою.
— Тогда записывай телефон директора, — и он продиктовал шесть цифр. — Зовут его Юрий Шмильевич, звони, не стесняйся.
И на этом наш разговор закончился.
— Это кто был? — недоумённо спросил Гена.
— Витя Цой, — просто ответил я, — через неделю на этой вот площади, где мы сейчас сидим, будет рок-концерт с его участием. Ещё будут Гребенщиков, Науменко, Кинчев и Бутусов, может и другой кто подтянется тоже. Под названием «Рок за ВВС».
— А почему за ВВС? — зачем-то уцепился за это последнее слово Гена.
— А почему нет? Красиво и непонятно. И не было до сих пор такого.
— Ты представляешь, сколько телодвижений надо сделать, чтобы устроить такое мероприятие?
— Представляю, — честно ответил я, — но как гласит народная поговорка «под лежачий камень вода не течёт». Всё решаемо, если есть желание. Прямо отсюда зайду в штаб Приволжского военного округа, у меня там знакомый подпол-лётчик есть, вояки, я думаю, с удовольствием нам помогут… в смысле организации.
— А с кем он там тебе связаться предложил? — поинтересовался Гена, — я не разобрал.
— С каким-то Юрием Шмильевичем, — посмотрел на бумажку я. — Не знаю такого.
— Зато я знаю, это Айзеншпис, продюсер почти всех известных отечественных рокеров, — сказал Гена, разглядывая свои ногти. — Недооценил я тебя, Сашок, далеко ты пойдёшь.
— Главное, чтоб ям и колдобин по дороге поменьше встретилось, тогда может и пойду, — философски заметил я.
Глава 27
— И ещё одно, — затормозил
— Очень хорошо, — сел я обратно на стул, — и с чего надо начать?
— Твой начальник в этом… в малом предприятии… — замялся он.
— Бугров что ли? Валентин Егорыч?
— Да, он… мы пробили его по всем каналам — подходящая кандидатура на управляющего будет.
— А я кем там тогда буду числиться? — уныло уточнил я. — Операционисткой что ли?
— Ну не так всё мрачно — начальником отдела автоматизации тебя думаем поставить. Деньги в уставной фонд я дам… ну то есть райком конечно в лице меня, председателем совета директоров тоже меня надо выбрать — и вперёд, покорять финансовые вершины.
— Очень интересно вы там всё распределили — вся работа… ну или почти вся на мне, а пряники будут получать другие.
— А ты как хотел?
— Хотя бы зама управляющего, вот как. Ну и в правлении тоже чтобы числился.
— Окей, я передам твоё пожелание вышестоящим товарищам, — проговорил Гена с каменным выражением лица, — а ты пока приступай к работе.
— Не получится, дорогой Геннадий Палыч, — твёрдо возразил я, — как там классики говорили — сначала деньги, потом стулья. Утвердите меня замом, тогда и приступлю. Да, не забудь рассчитаться за иномарки, — добавил я напоследок.
И с этими словами я и покинул кабинет второго секретаря райкома. А на выходе неожиданно столкнулся с комсомолкой Катей которая кинула меня, как спортсмен-разрядник свой диск, пару недель назад.
— О, Саня, — обрадовалась она, — а мне как раз тебя и надо!
— Правда? — сделал я удивлённое лицо, — а мне наоборот, этого не надо.
— Ладно, кончай злиться, а лучше послушай, — и она вывалила на меня перечень своих бед и забот за последнее время.
Ничего удивительного с ней не произошло, тот молодой человек, к которому она сбежала, оказался скотиной, мерзавцем и старым ловеласом. Кроме Кати у него одновременно ещё две другие женщины были. Так что совместная их жизнь продолжалась недолго. И с новой работой у неё не заладилось.
— Так ты помоги, Санечка, — жалобно закончила она свою речь, — в память о нашей дружбе. Тебе ж это ничего не стоит, ногой двери в райкоме открываешь, мерседес опять же пригнал, я видела…
Всё же ты видела, зоркая ты моя, со злобой подумал я, но сказал так:
— Я подумаю, а сейчас извини, дорогая, надо бежать.
И я обошёл её по окружности, после чего быстро скрылся в ближайшем проулке — хватит с меня сцен на сегодня. А решил я посетить свою альму, так сказать, матер в лице института радиотехники Академии наук пока ещё СССР. А там прямиком прошёл в отдел, где трудился Саня второй, энтузиаст кабельного телевидения. Он, как это ни странно, сидел на своём рабочем месте и паял чего-то там железного.