Кисельные берега
Шрифт:
В тёткиной каморке повисла душная пауза.
– Какую… жажду? – не выдержала Кира.
– Крови, - мгновенно отозвалась служанка, словно этого вопроса только и ждала. – Он всегда опосля убивает использованную девку-то. Не знала? Не знала что ли, глупая ты курица, в чей замок тебя везут?
Глупая курица остолбенела, почти перестав дышать.
– Нууу… Что ты! Наш барон – известная личность! Как ты могла не знать? Жиль де Бо – тот самый герой и военачальник последних сражений за освобождение наших славных земель. Под предводительством девы-воительницы Иоанны Овернийской ходил… Тож не слыхала? А когда её приближённые заманили Иоанну в ловушку и сдали врагам,
Чужестранка дёрнула плечами, мотнула головой, кивнула и сглотнула.
– Ну, понятно – откуда ж тебе знать-то… Ты, небось, и прозванье нашего барона не слыхала никогда? Не? Счастливица… У нас тут в округе, да и ещё дале, в соседних землях, вплоть до королевских латифундий, матери детей пугают Синей Бородой!..
– Синей… Бородой?
Приплыли.
– Отчего ж синей? – задала приговорённая жертва дурацкий вопрос и сама подивилась тому, что её интересует подобное в сложившейся ситуации. – Она, вроде, и не синяя вовсе… Чего ж синяя-то? – и трясущимися, как у горгоны, руками ухватила миску с вином.
– А-а-а… - загадочно протянула её просветительница. – Это отдельная история… Ты ведь не торопишься? – сделала она попытку сострить, хыкнула неуклюже и закашлялась. – Мда, история… - она промочила горло, усмиряя кашель. – А началось всё так: по нашим землям как-то, вскоре после возвращения барона с войны, проезжал молоденький виконт со своей красавицей-невестой. Барон, стал быть, как положено, отправил человека им встречь, чтобы тот от его имени пригласил путешественников в замок отобедать и отдохнуть. Те, на свою беду, и завернули к гостеприимному хозяину. Его милость как увидел белоликую деву, так, видно, и умом тронулся. Заточил виконта в подвал, и давай домогаться его невесты, горы ей золотые сулить да любовь вечную. Токмо она всё носик воротит – нет да нет, да ни в какую! Тогда барон ухватил её за нежную ручку, притащил в церкву и поклялся там на святом причастии, что принадлежит он ей отныне и навеки телом и душой.
Тётка докурила трубку и поколотила ею о стол, выбивая пепел, смахнула его рукавом на пол. Принялась заправлять вновь, пьяно покачивая головой. Управившись, с наслаждением затянулась.
– О чём это я? А. Клянётся он ей, значиться, таким образом, а прекрасная дева вдруг бац! – изменилась в лице, захохотала дико, зловеще, да и обернулась самим Люцефером!
Кира, не удержавшись, фыркнула.
– «Ага, - говорит, - теперь ты мой навеки, и душа твоя – в оковах зла! А чтобы отличали тебя люди среди себе подобных – вот тебе моя дьявольская метка: носи отныне синюю бороду!» Сказала, стал быть, так да и сгинула восвояси, в своё адово пекло*.
– Что за бред…
– Можа и бред, - служанка скосила на неё недобрый чёрный глаз. – Можа и нет. Поутру сама у господина спросишь… Уж скачет он, погоняет коня ретивого, невтерпёж, мабуть… Слышишь? – она вдруг резко выпрямилась и воздела корявый палец. – Слышишь, как тяжело дышит его чёрный жеребец? Как пульсирует кровь в жилах отмеченного дьяволом человека? Всё ближе он… Всё ближе час твоего неминучего и страшного конца!.. Слышишь, глупая девка?
Кира почувствовала, как застыли, будто примороженные, пальцы рук и ног, перехватило дыхание от страха – неужели?.. Неужели эта полубезумная пьянчужка не врёт?
– Неужели… - произнесла она вслух дрогнувшим голосом, - тебе не жаль совсем этих погубленных девиц? Вот сейчас… ты смотришь на меня, говоришь… с живой, зная, что меня ждёт… и… Ничего не дрогнет в душе?
– В душе? – горгона резким движением выдернула трубку изо рта и закаркала хрипло и зло – этот звук, видимо, считался у неё смехом. – В какой ещё душе, а? Где эта штука находится и на кой чёрт она нужна? Не скажешь? Это, случаем, не та глупая штука, из-за которой приходится маяться, сомневаться, мучаться и страдать?..
Кира вытаращила на неё глаза. Что это сейчас? Дежавю? Где она недавно слышала эти слова? Или, может, сама их произносила?..
– …Если ты это называешь «душой», - между тем продолжала веселиться тётка, - так поздно спохватилась – свою я уж давно в кости проиграла той девице, что хозяина нашего пометила! Га-га-га! И не жаль оттого мне вас ничуть! Да и чего вас жалеть, мотыльков? Туда вам и дорога, бесполезным и безмозглым, не умеющим как следует использовать те дары, что щедро отсыпала вам судьба изначально!..
О каких дарах яростно хрипела злая служанка, Кира уточнять не стала. Она вообще слабо вслушивалась в откровения горгоны – в голове сейчас билась и пульсировала одна-единственная мысль…
– Прошу! – воскликнула она, хватая тётку за руки. – Выведи нас отсюда, помоги нам! Я заплачу!
– Чивоооо? – тётка грубо вырвала руки, отпихнув попрошайку. – Чем ты можешь заплатить, девка? Штопаными чулками?
– Поверь мне, - отчаянно молила напуганная Кира, - мне есть, что тебе предложить! Я, на самом деле, принцесса Большемокрицкая, мой отец…
Горгона откинулась назад и закаркала так неистово, что несчастной девице показалось, та опрокинется сейчас назад с неустойчивого табурета.
– Принцесса?! – хлопала ладонями по столу веселящаяся садистка. – А я тогда папа Римский! Похожа, а?
– Но это правда! – не сдавалась девушка. – Мой отец отблагодарит тебя за услугу! Ещё я могу достать деньги у принца Козьеболотинского, он… Он всё для меня сделает! Он озолотит тебя! Прошу, поверь мне! Если хочешь, можно…
– Ну хватит! – горгона перестала веселиться так же внезапно, как и начала. – Вся эта твоя болтовня – довольно глупые попытки меня надуть… Впрочем, чего ждать от безмозглой деревенской овцы? Ничего не смогла сочинить более правдоподобного! Хотя… То, что помочь тебе могу только я – на это у тебя соображения хватило… Хех… Могу, да. Если захочу.
Кира затаила дыхание.
– Несмотря на твою нищету, бедная дурочка, - тётка затянулась и выпустила облако дыма собеседнице в лицо, - у тебя и в самом деле есть чем мне заплатить за спасение… Конечно, не мифическим золотом принца!.. Гы-гы… Конечно уж! – фыркнула она презрительно. – Даже если бы оно на самом деле существовало… Понимаешь о чём я?
«Бедная дурочка» помотала головой.
В голове пульсировало – то ли кровь, то ли вино. Огонь свечи трепыхался от частого, тревожного дыхания попавшей в силки жертвы. Обречённая внутренне сжалась, готовясь услышать ответ, потому что была более чем уверена – от сделки с горгоной она вряд ли выиграет…