Кислотники
Шрифт:
Значит, слышал. Эстелла пыталась вспомнить имя.
– Анджит?
– Ага, тогда порядок. – Майкл выпустил облачко синеватого дыма. – Амджад. Он нормальный парень. Мы познакомились через одного из его кузенов.
У Майкла был свой, особый стиль поведения. Эстелла не могла сказать, изменился Майкл или нет, но большая часть его жизни по-прежнему проходила на улице: он явно торговал в розницу. В нем жила беззаботная наглость дилера с неуловимым налетом жестокости. Эстелле сейчас важно было понять, как Майкл вписывается в тот расклад, который сдала ей судьба, «осчастливив» ее возвращением в
Ничто не происходит ясно и просто, если вмешивается судьба, – она никогда не играет честно. Эстелла решила прояснить ситуацию:
– Ты впариваешь героин?
– Решительно и бесповоротно – нет! Почему она должна ему верить?
– Но пакистанцы все так же возят его в Манчестера точно знаю. Иначе зачем было браткам расстреливать карри-хаус? Можешь узнать подробности в «Ивнинг ньюс».
– Я газет не читаю, но про ресторан Джабара знаю. Да, некоторые паки ввозят героин. Теперь Манчестеру не нужна ни мафия, ни Триада, ни независимые поставки. Золотой треугольник: Манчестер – Блэдфорд – Карачи. Паки перевозят, негры продают. А белые покупают. Полный порядок – но я тут ни при чем, и Амджад тоже.
– А где ты пересекся с кузеном Амджада? Майкл улыбнулся – она что, не верит ему?
– Он дизайнер одежды – высокая мода, и я собираюсь стать его супермоделью. – Майкл по-детски мило растянул конец последнего слова – получилось что-то вроде «махеелью».
Эстелла изогнула выщипанную бровь.
– Да? Так ты теперь подиумная красотка?
– Нет-нет, меня не заставишь семенить ножками. Мое амплуа – мачо, я радую дамочек своими обтянутыми «прелестями».
Майкл потушил косяк, тут же вытащил еще одну папиросную бумажку и начал готовить новый, продолжая объяснять:
– Ты должна увидеть меня на подиуме – одежда и правда что надо. Кузен Амджада тащится от стиля семидесятых: безрукавки в облипку, оксфордские сумки и кожаные пальто до пят. Еще у него есть кой-какие вещи в стиле «футбольный фанат», но это уже восьмидесятые. Классный старый стиль, клевые прикиды, бургундские неуклюжие вельветовые брюки, вырезы лодочкой. Ну, а я – идеальная модель для всех этих тряпок.
– Значит, торгуешь хулиганским прошлым? Майкл покачал головой:
– Я не был хулиганом, а может, был, но не для всех. Помнишь то время? Не одни упертые ходили по улицам и пели: «Эй, вперед, огни зажжем, паков мы давить идем!» Случалось, дети, сопляки, ни хрена не понимая, орали похожие считалки на детских площадках. Мы вправляли мозги таким «меломанам» и почти покончили с ними на трибунах со стоячими местами. Так почему бы ему не позвать старину Майкла демонстрировать модели – я горжусь теми днями.
– Ты тогда объединял людей, а теперь темнокожие братья из автоматов расстреливают паков, – заметила Эстелла.
– Выходит, что так. – Майкл пожал плечами, склеил слюной край папиросной бумажки и закурил.
– Ты знаешь, кто наехал на ресторан? Само собой, кивнул Майкл.
Эстелла ждала подробностей, но он не снизошел.
– Почему ты меня пытаешь? Спроси своего дружка Джанка – он имеет навар от тех парней.
– Джанк сидит на героине?
– Нет. Героином они точно не торгуют – невыгодно, спрос невелик. По большей части они толкают коку или крэк. Джанк берет у них коку, прежде чем
Эстелла не хотела верить, что Джанк сел на героин – неужели он так далеко зашел, что его забирает только от этой дряни? Насчет коки Эстелла была в курсе.
– Джанк чист. Он покупает товар для Берджиса: будь на побегушках у босса или распрощайся с работой.
– Это для Берджиса? Я не знала, думала, ублюдок завязал.
– Он бросил делать сульфат, но вряд ли перестал нюхать. Он тогда засветился с амфетамином и теперь предпочитает не попадаться.
– Если в бизнесе не Берджис – значит, сам Джанк. Он не покупает коку, а меняет ее. Девяносто процентов чистого сульфата амфетамина. То, что мы обычно толкали.
Девяносто процентов чистого сульфата – это и правда смахивает на старый рецепт. Несмотря на всю свою зверскую тягу к кислоте, Джанк тогда еще не умел разводить сульфат правильно.
– Где Джанк мог брать такую высококлассную дурь?
У Майкла на этот счет были свои соображения:
– Очень похоже, что он все еще сидит на последней партии товара, которую так и не нашла полиция.
Эстелла вспомнила морозильную установку, спрятанную на складе полуразвалившейся фабрики на окраине Рочдейла. Вспомнила выражение лица Джанка, когда тот открыл крышку и увидел сине-белый сульфат, заполнивший корпус почти до краев. Ей пришлось держать Джанка, иначе он точно нырнул бы внутрь: разинув рот, он втягивал воздух, собираясь снять первую пробу. К тому времени Джанк совсем слетел с катушек – натуральный псих, официально признанный невменяемым. Ночью их арестовали и поместили в соседние камеры. Всю ночь она слушала, как Джанк бросался на стены: восемь часов подряд он в ярости бился о кафельные плитки.
Когда ее схватили легавые, Эстелла шла на встречу с Берджисом. Полицейский фургон обогнал ее на Корпорейшн-стрит. У нее не было никакой надежды сбежать, да и хороша бы она была – на высоченных каблуках, в красном кимоно и парике Дебби Харри. Когда ее привезли в участок, Джанк был уже там. Ей никто этого не говорил – она услышала, как он вопит в конце холодного коридора.
Эстеллу заставили стоять у стола и смотреть, как дежурный сержант составляет список ее имущества: мелкие деньги и вещи, туфли и парик, чулки, на которых можно удавиться, – значит, оставлять их не положено. В конце концов сержант дошел до денег Берджиса: двадцатифунтовые банкноты лежали на дне ее сумки в упаковках, сработанных под четыре потрепанных тома Джекки Коллинз в бумажных обложках. Он педантично пересчитывал каждую банкноту, пока Джанк орал что-то бессвязное у них за спиной. Эстелла сказала сержанту:
– Парню нужен доктор.
Но тот лишь молча окрысился – именно этот ублюдок чуть не открутил ей яйца во время обыска, заявив, что протокол требует тщательного осмотра. У нее все болело целую неделю предварительного заключения в Риели.
Деньги были единственной уликой, которую нашла полиция, – наркотики испарились бесследно. Берджису никогда бы не пришло в голову, что их мог прибрать Джанк. Будучи достаточно безумным, чтобы попытаться, Джанк слишком увяз, чтобы преуспеть. Он бы точно сдох, нырнув головой в морозильную установку. Так сказать, смерть от несчастного случая.