Кислотники
Шрифт:
Где-то в другом месте телекамера навела объектив на «лексус» Бернарда. На экране замелькали кадры: крупным планом показали пулевое отверстие в обшивке, крыша машины была в глубоких царапинах – вероятно, там, где пули срикошетили. Камера наехала на разбитое лобовое стекло – в салоне не было ни пятен крови, ни трупов, только крошечные осколки стекла.
Телеведущая перешла к выводам и обобщениям, но приходилось напрягаться, чтобы услышать ее, – посетители шумно возвращались в паб.
– Сегодняшний инцидент в Мосс-Сайде – уже третье вооруженное столкновение за последние сутки. Хотя полиция пока отказывается от комментариев, все случаи предположительно связаны с наркотиками и представляют смертельную угрозу для Манчестера.
Джанк, как никто другой, знал взрывоопасную силу наркотиков. Он потягивал бренди и пил имбирное пиво, глядя на журналистов с камерами, выясняющих мнение «простых людей».
– Необходимо ввести комендантский час… чтобы бандиты не появлялись на улицах после, ну… половины одиннадцатого.
– Должны ли быть вооружены полицейские? Думаю, да. Нужно прекратить стрельбу на улицах.
Вернувшиеся велосипедисты снова окружили Джан-ка, выражая восхищение бесплатным спектаклем: автомобильная гонка, стрельба – это было зашибенно!
– Как Уэсли Снайпс. Ты был просто супер. Высококлассная работа.
Джанк кивал: спасибо.
– Я знаю тебя, мужик, – сказал один из парней. – Ты Джанк. Я слышал про тебя разные истории, но до сих пор не верил. Ну, ты и обалденный псих!
Джанк помотал головой: да ладно, чего там… Но парень не успокаивался:
– Я слышал, ты обычно приходил в клуб с пушкой и открывал огонь по всему, что движется. Однажды расстрелял, на хрен, потолок.
– Не помню. – Джанк пожал плечами. Тереза изучающе смотрела на него: что за тип этот Джанк? Сейчас он не такой ненормально молчаливый, как когда-то. Но все равно очень страшный. После того как Джанк рявкнул на Каузи, чтобы тот врубил ручной тормоз, Тереза запомнила одно – как воздух ворвался внутрь, когда Джанк выбросился из «марины». И еще как потом Джанк следил за машиной Бернарда, сжимая в руке револьвер. Тереза все еще видела судорожное подергивание его пальцев при каждом выстреле. Она подозревала Джанка во многих вещах, но попроси ее кто поставить диагноз, назвала бы его обычным психопатом.
– He помню такого. – Джанк, как заведенный, качал головой. – Так что ничем не могу тебе помочь, сынок.
Парень в ответ ухмыльнулся так кисло, будто дерьма наелся.
– Черт подери! Надо бы тебе полечиться, мужик.
Он вежливо козырнул Джанку и повернулся к Терезе:
– Ты тоже не слишком хорошо выглядишь. Где схлопотала в глаз?
Парень проявлял заботу, гримасничая от усердия.
– Может, у тебя сотрясение. Отдохни у меня дома – примешь болеутоляющее, а мы с братом поухаживаем за тобой.
– Как-нибудь перебьюсь, – ответила Тереза, но внимательно взглянула на второго парня: потрясающе похож на первого – такой же высокий лоб и ямочки на щеках, лет шестнадцать, а старшему около восемнадцати. Может, и правда братья, уж очень похожи.
– Не беспокойся, будешь у нас в безопасности. Младший ухмыльнулся – он-то как раз выглядел очень даже опасным. Самоуверенный, как и брат.
Тереза медленно кивнула обоим: ну да? Спасибо, но шансов у вас абсолютно никаких.
Парень понял.
– Значит, хочешь ходить в таком виде, девочка? Совсем стыд потеряла.
– Извини.
Тереза передернула плечами, отстраняясь, повернулась к Джанку и спросила, где ей потом найти Эс-теллу.
– Потом? – уточнил Джанк. – Попробуй в клубе «Пэссинджер». Она будет с человеком, которого зовут Майкл Кросс.
Один из братьев вмешался в их разговор:
– Эй, чего тебе надо от этого старого хрена Майкла Кросса? – Ямочки на щеках исчезли, недовольная гримаса сменилась презрительной умешкой. – Если якшаешься с ним, передай – я видел фотку мамочки его бэби, и всей одежды на ней было – тупая хвастливая улыбка. Передашь?
Джанк зло покосился на парня:
– Кто тебе наплел, будто я палил из револьвера в клубе?.. Майкл Кросс?
Старший из братьев не ответил. Джанк повернулся к младшему, сравнил лица и наконец спросил старшего:
– Майкл твой отец, верно?
– Да, биологический, вроде биодобавки в хреновом стиральном порошке. Но я с ним не разговариваю.
– Чем он тебя достал?
– Да чем только не достал! Говорит, я не должен болтаться по улицам. Лучше, мол, забивать голы на футбольном поле. Еще? Я не должен даже касаться дури – не то что продавать. Не человек, а мешок с дерьмом. Сам знаешь.
– Я?
– А то! Ты живешь по понятиям. Прокручиваешь делишки – какие ни есть. Ты не расслабленный придурок, как некоторые.
– Я не торгую кислотой. – Джанк то ли удивился, то ли насторожился.
– Как скажешь, мужик. Говоришь, что не торгуешь, значит, не торгуешь. Я не видел тебя с братьями. Я не видел денег. Я ничего не видел.
– Я не торгую, – повторил Джанк.
– Приятно слышать. А кто торгует? Я не отказываюсь работать с Тас-Меном и его парнями, но никто из нас не торгует. Хочешь знать, что еще говорит мой старик? Рассказывает сказки про амфетамин. Про одного малого, который стал полным психом. Кто? Да так, один… когда его перестало «забирать» обычным способом, он ширнул сульфат себе в глазное яблоко. Догадываешься, о ком речь?
Тереза слышала эту историю, но никогда не верила в ее правдивость. Поди ж ты – Джанк не отрицает, значит, все правда. Он зыркнул здоровым глазом на сынка Майкла:
– Пне это было совсем ни к чему.
– Так зачем ты это сделал?
Парень и Тереза подались вперед, поближе к Джанку
– Каждый сходит с ума по-своему. Ты же вот цацкаешься с пушкой.
Парень распахнул куртку:
– Ну ты, торчок хренов! Я не вооружен!
– У меня хоть и один глаз, но я видел, как ты шатаешься по улицам с пушкой на манер ковбойской.