Кисть и пистолет. Мое сердце пусто

Роберт

Я еду по дороге 431 на север. Следовало бы выбраться на 65-ю трассу, но мне не хотелось слишком долго двигаться вблизи Хантсвилла, выбрал дорогу менее оживленную. Да и удобнее мне с Lantana Way попасть на 431-ю. Вон она, в полусотне ярдов. Через десяток минут голос девушки из GPS советует мне свернуть в Фейетвилле на 64-ю, чтобы скорее попасть на 65-ю. Но мне это не улыбается, остаюсь на 431-й. Поздний вечер, отмахал уже шестьдесят миль, пора бы заправиться, так как

выезжал в спешке. Да и пожевать чего-нибудь хочется. Поэтому в Льюисберге искал заправки – ни одной… Только после выезда там, где съезд на 50-ю дорогу, обнаружил «Тигермаркет». Залил полный бак, заодно прихватил два ломтя пиццы. Теперь можно не торопиться. Это уже Теннесси, оставлена позади Алабама – штат, в котором продержался более полугода. Жаль, что так спешно приходится его покидать. Это были не самые плохие мои полгода. Но что поделаешь… Судьба играет нами, не мы выбираем свой путь. Можно было бы теперь перейти на 65-ю, но поворот остался позади, не возвращаться же.

Объехал аэропорт Уэллингтон, дальше пошли почти безлюдные места. Нет, наверное, и здесь живут люди на фермах. Вон какая-то конюшня пролетает мимо. Даже название не рассмотрел. Еще несколько миль, и проезжаю мимо двух церквей. Одна – баптистская, это понятно, здесь много таких. Но следующая, менее чем в четверти мили, судя по знаку, – еврейская. Что за чушь – евреи-христиане? Непонятно, но меня это не касается.

Чертыхнулся: почти сразу после поворота впереди замаячила женская фигура, бредущая по дороге. Справа – сплошной лес, деревья подходят почти к самой дороге. Конечно, тротуара здесь нет, но хотя бы она шла рядом с обочиной. Нет, тащится чуть ли не посередине моей полосы. А если бы я вынырнул из-за поворота минут пять-семь назад? Успел бы затормозить на мокром асфальте? Просигналил ей – сдвинулась к обочине. Худенькая девушка в платье, без плаща и с непокрытой головой. Обувь не успел рассмотреть, так как сердито заявил ей, почти остановившись, что это не та погода, чтобы гулять раздетой. Почти выкрикнул эти слова и осекся. Больно уж жалостливо она выглядела. Конечно, дождя настоящего нет, но немного моросит, рыжие волосы и платье мокрые. Куда эта рыжая дура прется в таком виде? А она смотрит на меня тоскливо и молчит. Совсем остановился:

– Садись! Куда тебе?

Неопределенно махнула рукой вперед. Что ж, мне тоже вперед. Села на заднем сиденье, хотя я открыл было для нее правую переднюю дверцу. Сразу же включил обогрев, так как она дрожит, – мне в зеркало видно. Простудится еще, что с ней тогда делать? Выбросить у больницы? Ведь завести ее туда не смогу – вернее не захочу – не захочу светиться, ни к чему мне это сейчас.

– Что ты на дороге делаешь одна в такую погоду?

Промолчала опять. Только развела руками. Ладно, я бы тоже ничего не ответил, если бы меня спросили. Или соврал бы что-нибудь? Да, скорее всего, соврал бы. Но у нее, видно, нет сил на вранье, хоть какое-нибудь. Еще раз взглянул на нее – все еще дрожит. Совсем мне это не понравилось. Тормознул, съехал на обочину, открыл багажник. Действительно, там завалялось одеяло. Не бог весть что, но сойдет. Сунулся к заднему сиденью:

– Закутайся, не хватало мне еще с тобой больной возиться.

Сначала испугалась, когда я открывал дверцу, но потом успокоилась, однако сама только набросила одеяло на колени. Пришлось снова забрать одеяло и самому укутать. Заодно по привычке убедился, что оружия у нее нет. Да и где бы она его прятала, – платье ведь прилипло. Я это разглядел, еще когда предлагал ей сесть в машину. Через несколько минут снова взглянул в зеркальце, она уже дремала, прислонившись к правой дверце.

Проехали реку Дак, проскочили мимо ее излучины. Десяток миль – и пересекли 65-е шоссе – вернее, поднырнули под него. Еще семь миль, и я подкатил во Франклине к Квалити Инн. Не хотел ночью оказаться в Нэшвилле. Можно было бы поискать поблизости мотель, но хотелось поужинать капитально, да и девушке нужно где-то хорошенько отдохнуть. Я уже нутром чувствовал, что просто так мне от нее не удастся избавиться. Видно ведь, без вещей. Вероятно, без денег. Черт бы побрал, такая незадача на мою голову. Кстати, как ее зовут? Не удосужился спросить.

Растолкал – мол, приехали.

– Как тебя зовут?

– Молли, – и молчит.

– Я Роберт. Так, деньги у тебя есть на отель? Здесь не менее полусотни возьмут за номер.

– А можно в машине переночевать? Я из дома без денег вышла.

– Понятно. А документы-то хоть есть? Без них тебя в отель не пустят.

– У меня права с собой.

– Сойдет. Ты моя племянница, мы едем в Индианаполис. Понятно, что отвечать, если спросят? Но лучше молчи. Да, одеяло брось в машине.

На ресепшене мужик немного покосился на нас, но промолчал, когда я заказал номер на одну ночь. Вероятно, решил, что я девку подобрал на дороге. Ну да ладно, ведь это почти так. Обошлось в 50 баксов. Конечно, сезон не такой, чтобы привередничать с путешественниками. Кафешка в отеле уже закрыта, но мужик на ресепшене подтвердил, что «Макдональдс» работает до полуночи. Туда и отправились, не заходя в номер. Кстати, этот же мужик предложил для Молли плащ – пожалел ее, что ли, так как выглядит она очень уж молодой. Это позднее она сказала, что ей скоро девятнадцать, а выглядит старшеклассницей. За плащ взял только пятнадцать баксов. Вероятно, кто-то оставил в холле. Поужинать удалось, но когда Молли вошла в номер и увидела, что комната одна и кровать тоже одна, отшатнулась было. Пришлось показать ей на диван и сложенный комплект белья. Мрачно объяснил, что она меня не интересует: для меня секс – работа, а не удовольствие. Пока она отмывалась в душе, я уснул.

Молли

По дороге я шла автоматически, ничего не соображая. Уже давно высохли слезы, даже уползла из сознания мысль, которая не давала мне покоя, когда ехала в машине: «Куда и зачем я еду?» Теперь нужно было только одно – передвигать ноги, не свалиться в лужи. Хотя при этом ничего бы не изменилось – я и так была мокрая до трусиков. Редкие грузовики проезжали мимо, не обращая на меня внимания. Да я и не подавала им знак, не просила подвезти меня. Поэтому, когда очередная машина остановилась и меня из нее обругали, никак не отреагировала. Но послушно, как сомнамбула, села в нее. Правда, какие-то проблески сознания у меня оставались, ведь зашла не в переднюю, открытую водителем дверцу, а устроилась на заднем сиденье. И в руке еще оставалась та самая вилка, которую я не выпускала всю дорогу, – оставалась, плотно сжатая в кулаке правой руки и прикрытая рукавом платья, – единственное мое оружие. Только теперь я обратила внимание, что не только дрожу, у меня стучат зубы, никак не могут успокоиться. Водитель что-то спросил меня – мне нечего было ему ответить. Он включил отопление, потом остановился, принес откуда-то одеяло, передал мне. Укрыла колени. Ему это не понравилось, отобрал одеяло и укутал меня в него целиком. При этом, мне показалось, обшарил меня. Не было сил протестовать. Только подумала: «Опять». Но он уже ушел на свое место. И я уснула.

Потом был отель, в котором портье продал Роберту – я уже знала, как зовут водителя – плащ для меня. Затем «Макдональдс». Роберт заставил меня съесть два гамбургера, запивая горячим кофе. И вот мы в номере, где только одна кровать. Я успела подумать: «Сейчас он потребует расплатиться. Хватит ли у меня сил и желания опять пустить в ход вилку?» Но Роберт только пробурчал что-то, показал на диван и стопку белья. Мне стало стыдно, хотя я вроде ничем этого не показала. Приняла душ, высушила волосы, гордо отвернувшись от Роберта, хотя что там было отворачиваться – он уже спал, потом уткнулась лицом в подушку и быстро уснула. Никогда я не спала так крепко.

Роберт

Позавтракали в отеле – не пропадать же бесплатному завтраку. Оглядел на карте окрестности и принял окончательное решение. С Молли мне безопасней ехать, так как будут искать одинокого мужчину. Но машину нужно сменить. Даже сюда, в другой штат, придет информация о розыске предполагаемого преступника. Подъехали к «Волмарту», где по дешевке купил Молли относительно приличную одежку и тут же заставил переодеться. Теперь она выглядела почти прилично, даже рыжие волосы не слипшиеся, как вчера, а спадают волнами на шею.

На стоянке обнаружил машину с номерами Арканзаса и оставленными ключами, сел в нее и велел Молли следовать на моей машине за мной. В миле от Волмарта обменялись с Молли машинами и отправились к найденному на карте удобному месту на речке Харпер. Свою машину удачно утопил в реке, продравшись через прогалину в кустах. Только чемоданчик переставил в новую машину. Все, можно отправляться в Нэшвилл. Внимательно следил все это время за реакцией Молли. Не заметил ничего тревожного. Впечатление, что она еще под впечатлением неизвестных мне вчерашних событий и автоматически подчиняется воле взрослого мужчины.

До Нэшвилла рукой подать – всего семнадцать миль. Машина идет хорошо, двигатель практически не слышен. Заботливый, видно, был хозяин. К десяти утра были уже в Нэшвилле. Почему я ехал именно в Нэшвилл? Просто бывал там, крутил когда-то любовь с хозяйкой большого кафе. 431-е шоссе переходит в Нэшвилле в 21-ю авеню Юг. По ней я и подкатил прямо к Pancake Pantry. Если судить по названию, тут только блины и буфет, но на самом деле это кафе, там можно капитально поесть, только ждать придется дольше. У кафе стоянки нет, но в ста футах на Белкорт-авеню нормальная стоянка. В принципе, и на 21-й авеню, и на Белкорт-авеню полно заведений, где можно поесть. Но я нацелился именно на это кафе, так как надеялся сплавить там со своих плеч Молли.