Китайская бирюза
Шрифт:
Лина поразилась: ну и зрение у Петра! Глаз – алмаз! Колечко оказалось «родным братом» ее сережек. Лина надела его на палец и поняла, что теперь не расстанется с ним ни за что на свете.
Кристиан вышел из здания рынка на улицу и внезапно почувствовал непонятное раздражение. Нет, ну какого черта к нему сегодня все цепляются! Вначале эта ощипанная курица, потом тот ученый сухарь. А еще эта дурища Варвара что-то про свою подругу Лину плела. Ну или Каролину – какая, в сущности, разница. «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали». Надо же было так некстати на них наткнуться! И зачем он поднялся в такую рань! Чтобы встретить с утречка на рынке всех этих «фриков», то бишь, маргинальных московских чудиков? Нет, не за этим он ехал в Поднебесную! «Постбальзаковские» отечественные тетки и траченные молью китаисты – отличная компания, ничего не скажешь. Наши соотечественники за границей бывают порой ну просто несносны! Все не позабудут свои совковые замашки. Привыкли ходить группой, выпивать толпой, посещать рынок строем! Нашли себе «товарища»! Наверное, эта Варвара лет двадцать назад была пионервожатой, активничала в комитете комсомола и юных знаменосцев совращала. А этот китаист, небось, «при Совке» в институтском парткоме заседал и ловко на защитах диссертаций конкурентов «топил», пришивал им политические ярлыки. Что ж, это урок: впредь надо ездить только в специализированные туры! Как один модный светский персонаж, не слезающий с экрана телевизора. Вот он – настоящий «гений барахолки»! Сделал себе имя на знакомствах с парижскими бабушками, эмигрантками первой волны, траченными молью балеринами императорских театров и моделями за восемьдесят, и теперь снимает с этой взбитой «пены» жирные сливки. Как ловко недавний старьевщик-стилист вписался в рынок! Неплохие денежки заколачивает. Набирает в Москве группу богатеньких теток «за сорок», везет их в Париж или в Венецию и гуляет там с ними часами по блошиным рынкам. А точнее – просто таскает дамочек по городу и попутно «пудрит мозги» насчет «винтажа» и стиля. Но, главное, каждой, буквально КАЖДОЙ великовозрастной «курсистке» он отмачивает витиеватые комплименты. Это его, если хотите. «фишка»! В любой «крокодилице» этот хитрован «видит что-то особенное»: то «красивую линию шеи», то «изящные длинные пальцы», то «тонкие щиколотки», то «маленькие ушки». Понятное дело, тетки не возражают, млеют и потом целый год хвастаются подружкам, как они классно «поучились моде» у телевизионной знаменитости. И гордо добавляют: «Хотя и недешево, конечно…». У каждой «его» дамочки в среднем десятка два приятельниц, не удивительно, что слухи о «семинарах в Париже и в Риме» по обеим столицам расползлись стремительно. «Сарафанное», нет, точнее, «кардиганное» радио расстаралось. В общем, на век нашего «старьевщика» этих доморощенных постбальзаковских «дизайнеров» хватит с избытком… Знай себе таскай их по европейским столицам, как пионервожатый стайку пионерок-пенсионерок, а уж они за ценой не постоят… Говорят, за свои услуги этот эстет «не от мира сего» берет очень и очень нехилые денежки…
Кристиан вздрогнул и невольно прервал завистливые думы. Прямо перед ним тормознула машина, из которой стремительно выскочили… Петр и Лина.
«И эти туда же! – с неприязнью подумал стилист. – С каждым днем поездки его вся больше охватывала мизантропия. – Надо было в первый же день всей группой на «толчок» приезжать. Чего уж теперь делать хорошую мину при плохой игре! Все равно у всех на уме лишь шопинг вместо экскурсии… Лицемеры! Поначалу все эти интеллигентики картинно приходили в ужас от одного только слова «барахолка». Интересно, а эта парочка зачем сюда явилась – не запылилась? Врач и училка! Фарисей и лицемерка! Врали, поджав губы, что, мол, они в Китай исключительно за культурными впечатлениями приехали, а не за шмотками… Щаззз! Вот вам и культур-мультур! Наверняка тоже с дурацкими вопросами приставать ко мне начнут…».
Но Лина и Петр даже не взглянули в сторону Кристиана. Они бежали, задыхаясь, к входу в здание рынка, движимые какой-то своей неведомой целью.
«И чего они так несутся?!– подумал Кристиан с легким удивлением и сам себе ответил: – видать, боятся, голубчики, «опоздать к раздаче» дешевого тряпья».
Подобное объяснение его совершенно не удовлетворило. Что-то подсказывало Кристиану: за покупками, даже самыми выгодными, так не бегают.
Он уже было собрался повернуть к стоянке такси, однако внезапно передумал. В стилисте проснулось банальное любопытство. Это качество, обычно свойственное женщинам, было развито в нем до чрезвычайности. Как и способность «по-женски» ловко закрутить интригу. Он презирал и боялся женщин – может быть, как раз потому, что понимал их, как никто другой.
«И чего ради эти голубки рванули в здание рынка, как лыжники, принявшие допинг, прямо со старта? – принялся размышлять он. – Странно. Надо бы разузнать поподробнее».
И Кристиан осторожно двинул вслед за «объектами наблюдения». Он решил проследить за супругами как можно незаметнее, соблюдая на всякий случай максимальную дистанцию и конспирацию…
На улице Лина сунула руку в карман и разжала пальцы. На ладони блеснула маленькая золотая сережка. Небольшой ограненный камешек, похожий на искусственный рубин, горел алым пламенем и сверкал на солнце, зажатый золотыми «лапками».
– Ого! – присвистнул Петр. – Скоро мы с тобой сможем открыть ювелирную лавку. И где же ты, душа моя, подобрала это сокровище? На рынке? Да на фига тебе этот фасончик «прощай, молодость!». И вообще… Одна сережка – вещь совершенно бесполезная. Кстати, тебе повезло, что китаянки не заметили, как ты поднимала ее. Иначе запросто обвинили бы в воровстве. Тут же круговая порука, сама видела. А если бы они вызвали полицию? Наши черноглазые друзья-пинкертоны в два счета примчались бы обратно. И с удовольствием внесли бы тебя первым номером в список подозреваемых. Линок, душа моя, не забывай: мы же за гра-ни-цей! Надо быть аккуратнее. Ну, хотя бы спросила у местных торговок, не потерял ли кто из них эту цацку…
– Петр, ты, как большинство мужчин, совершенно не разбираешься в ювелирных изделиях, – в голосе Лины прозвучали легкие нотки превосходства. А я, между прочим, могу тебе кое-что интересное рассказать про эту сережку. Во-первых, она сделана в России. Причем лет двадцать назад. Я в этом абсолютно уверена. Мама подарила мне на совершеннолетие почти такие же, только с жемчугом. Увы, я их тоже «посеяла» – вначале одну, а потом и вторую. Потому что замки там – смотри, ну точно, как здесь! – были ненадежные.
– Ни фига себе! Выходит, эта сережка принадлежит какой-нибудь из наших русских туристок? Впрочем, по этому рынку только наши женщины и ходят. Вот бы узнать, кто ее обронил, и вернуть хозяйке, – загорелся Петр.
– Мне кажется, мы это рано или поздно выясним, – тихо сказала Лина. Петр посмотрел на жену с недоумением: интересно бы понять, как? Но Лина молчала и думала о чем-то своем.
Они шли по улице, с любопытством рассматривая вывески.
– Смотри, здесь все ну прямо, как на Черкизоне до его ликвидации! – развеселился Петр.
По обеим сторонам улицы теснились ларьки, палатки и магазинчики с вывесками на русском языке: «Шубы», «Кожа», «Обувь» …
– В Китае чуть ли не полстраны работает на российских «челноков»! – догадалась Лина. – Теперь понятно, каким образом экономика Китая сделала такой рывок вперед! Торговля с Россией – вот отгадка «китайского чуда». Ой, смотри! – она с изумлением дернула Петра за руку. – Видишь вон тех двух женщин – да нет же, не там, а в той синей палатке, с рекламой шуб над дверью? Ну да, вон там! Высокая и маленькая, обе европейки. Спорим, это Дюймовочка и Каролина? Они! Точно они! Смотри: Дюймовочка примеряет белую шубку! А ее подружка у зеркала советы дает. Ну, я тебе скажу, Каролина не промах! И куда весь ее снобизм подевался? Вон, погляди-ка: подкладку отгибает, мех растягивает. Ого! Зажигалку достала. Ей богу, сейчас поджигать ворсинки будет. Ну, кино! Интересно, что наши надменные «светские дамы» делают на дешевой китайской «барахолке»?
– Как что? То же, что и все остальные. Денежки экономят! – развеселился Петр. – Присмотрели себе модные фасончики в дорогущих бутиках, а потом взяли такси и сюда рванули. Здесь же все то же самое, только на треть дешевле. Правда, если честно, то, да не совсем то. Думаю, подкладка у этой шубки, вывешенной на улице, попроще. Наверное, и пуговицы подешевле. А мех – он и в Африке мех, тут уж, как повезет… Ох, не так просты эти дамочки, как погляжу! И, похоже, отнюдь не так богаты и успешны, как хотели бы казаться. Как говорила моя польская бабушка в подобных случаях, «жуй солому, но держи фасон».
– Знаешь, Петр, мне иногда жаль наших бывших интеллигентов. – вздохнула Лина. – Готовы душу продать за шмотки, тем более – за деньги. – А ведь душу-то обратно не вернуть! Это не товар. В одну и ту же реку дважды точно не войдешь. Сколько наших соотечественников, побросавших свою науку и творческие профессии, выковавших средненькое благополучие, теперь пьют горькую от тоски и сознания того, что лучшие годы потрачены так тупо и безвозвратно, на «купи-продай». Жизнь-то она, Петь, дороже любой «маржи»! Петр кивнул жене, привычно подумав, что она опять прочитала его мысли.