Китайская бирюза
Шрифт:
– В то утро, когда убили Калабашкина, нам звонила… Каролина, – сказал Петр, выдержав эффектную паузу и глядя жене прямо в глаза.
Лина неловко взмахнула рукой, блюдце покачнулось, и ложечка с громким стуком закатилась под стул.
– Откуда тебе это известно? – уставилась Лина в глаза Петру, одновременно пытаясь достать ложечку из-под сиденья. Это почему-то ей никак не удавалось, и, оставив бесплодные попытки, Лина нетерпеливо тронула Петра за руку: – Бог с ней, с этой ложкой, горничная шваброй достанет. Ну, Петь, не тяни же кота за хвост, говори скорее!
– Каролина сама мне об этом сообщила, –
– Когда? – вскричала Лина, окончательно потеряв терпение.
– Говорю же тебе, полчаса назад!
– Ничего не понимаю! А почему же, когда мы вместе ходили по рынку, она скрыла от нас это обстоятельство? – Лина наконец изогнулась, как гимнастка, хоть была далеко не гимнастической комплекции, изловчилась, и вытащила эту чертову ложечку из-под стула. Она вытерла ее полой халатика и аккуратно положила на стол, подальше от края. – Помнишь вчерашнюю встречу в кафе? Каролина тогда нам призналась, что они с Варварой встретили Володьку Калабашкина на рынке и даже беседовали с ним. Однако о том, что он умер на их глазах, эта дамочка тогда даже не заикалась. Ох. Как мне хотелось бы узнать, почему…
– Мне показалось, что женщина не на шутку напугана, – в голосе Петра зазвучали профессиональные докторские нотки.
– Кем? – нетерпеливо воскликнула Лина. – Если уж она подразнила тебя ключом к разгадке, ты должен был буквально вырвать его у нее из рук!
– Эх, Лин, она даже не намекнула, где этот ключ находится… Между прочим, о том, что она звонила нам в то утро, Каролина написала на бумажке и сунула мне записку в коридоре гостиницы. В лучших традициях шпионских триллеров. Дама, похоже, боится даже заикаться на эту тему. Кстати сказать, где она, эта записка.
Пошарив по карманам, Петр наконец достал смятый клочок бумаги и прочитал:
«Это я звонила Вам, когда Вован умирал».
– Видишь, она даже подпись не поставила, побоялась…
– Ты хотя бы попытался у нее хоть что-то выяснить? Что эта гламурная фифа видела там, на рынке, черт побери?! – закричала Лина. – Или ты как последний дурак позволил ей вот так просто уйти?
– Я и рад бы был, дорогая моя, хоть что-то узнать, но как? Каролина тут же скрылась из вида. Может быть, тебе удастся разговорить ее? Ну, знаешь, так, невзначай, по-женски… Если, разумеется, мы ухитримся застать Каролину наедине.
– Так чего же мы тут сидим? – закричала Лина. – Немедленно одеваюсь, и идем ее искать.
– Пожалуйста, хладнокровнее, моя дорогая! Найти одинокую туристку в Пекине – все равно, что отыскать на фабрике жемчуга две одинаковые жемчужины, – рассудительно напомнил Петр.
– А я почему-то уверена, что Каролина в эту самую минуту тоже ищет встречи с нами, – задумчиво сказала Лина, кое-как докрашивая второй глаз. – Сидит где-нибудь поблизости и поджидает нас в укромном уголке. Полагаю, кроме нас ей довериться некому.
Петр знал, что спорить с женой в подобные минуты бесполезно. Доктор иронично вздохнул и стал зашнуровывать кроссовки. Он уже был морально готов к очередной авантюре своего «Холмса в юбке».
Каролина сидела в кафе отеля в черном платье, довольно странно смотревшемся на ней в этот жаркий день, и задумчиво пила прозрачный хризантемовый чай. Со стороны могло
– Добрый вечер, Каролина, – поздоровалась Лина с нарядной дамой. – Разрешите на минутку присесть? Петр, закажи мне, пожалуйста, зеленый чай с жасмином.
– Да-да, конечно, присаживайтесь, – кивнула Каролина, даже не пытаясь улыбнуться.
– Ваша? – выдохнула Лина, едва успев присесть напротив дамы, и, раскрыв ладонь, протянула Каролине сережку. Ту самую, что «частный детектив» Томашевская нашла на рынке.
«И когда только Лина успела взять ее с собой», – подумал Петр о жене с привычным восхищением.
– Моя, – удивилась дама, осторожно, как яркого жука, принимая серьгу двумя пальцами, – откуда она у вас?
– Нашла на рынке, – сообщила Лина таким безразличным тоном, словно находить на китайском рынке чужие сережки было для нее самым обычным делом.
– Спасибо, – Каролина искренне улыбнулась. – Я уже думала, что никогда не увижу ее. Между тем одна серьга, как и одна перчатка – вещь совершенно бесполезная. Дама достала из кошелька точно такую же серьгу и продемонстрировала Лине. А потом ловко вставила обе сережки в уши.
– Это память о маме, я вам так благодарна! Признаюсь, я очень расстроилась, когда потеряла ее. Чем я могу быть вам полезна? – тихо спросила дама и внимательно взглянула на собеседницу.
– Расскажите, пожалуйста, о том, что вы увидели в то утро на рынке, – попросила Лина. И добавила: – Только, если можно, поподробнее…
В то утро Каролина мечтала хотя бы на полчасика избавиться от назойливого общества слишком активной подруги. Она боялась, что раздражение, накопившееся в душе за несколько дней, рано или поздно выплеснется наружу, Варвара в ответ устроит скандал со слезами и обидами, и долгожданный (не дешевый, между прочим!) отдых будет безнадежно испорчен. Каролина чувствовала, что изрядно раздражает семейную подругу – своей финансовой независимостью, любовью к дорогому шопингу и, наверное, неизбежным эгоизмом «волка-одиночки».
Каролина давно рассталась с мужем и с тех пор жила в свое удовольствие, ни на кого не оглядываясь, благо денежки у нее водились. Она давно отвыкла от бесконечных компромиссов и уступок, на которые неизбежно идут люди, делящие кров, и с трудом подстраивалась в этой поездке под соседку по комнате. Каролине трудно было постоянно уступать подруге, считаться с ней во всем, даже в мелочах. Ее раздражало, что Варька всегда первой бежала в душ, заставляла рано гасить свет, а без пары прочитанных на ночь страниц Каролина давно уже не могла уснуть. Даже стройная, почти девичья фигурка подруги раздражала Каролину, потому что напоминала о собственных лишних килограммах. В общем, в тот день раздражение Каролины достигло своего пика. Особенно остро она почувствовала приступы беспричинного гнева на рынке. Варвара мельтешила перед глазами, как заводная кукла, без конца трещала всякие глупости и «разменивалась» на рыночную мишуру, не давая подруге сосредоточиться на серьезных покупках.