Китайская бирюза
Шрифт:
Вьетнамец исчез и через минуту спустился откуда-то сверху со стопкой вожделенных островерхих шляп.
– Сколько будес брать? – спросила вьетнамка.
– Одну, – робко сказала Лина.
Вьетнамка поджала губы и «загнула» такую немыслимую для крестьянской шляпы цену, что Лина уже было собралась идти. Но, к счастью, сообразила: это же Восток, здесь надо торговаться. И началось представление! Лина и барменша по очереди стучали по клавишам калькулятора, отрицательно качали головой и продолжали этот странный торг, пока цена не приблизилась к более-менее разумной.
В итоге Лине пришлось купить целых три злополучные шляпы: одну
– Вот что такое Индокитай, – закончила Лина свой рассказ и добавила: – Оказывается, у нас в столице давным-давно имеются свои закрытые «чайна тауны» – места, куда «белым» с их законами лучше не соваться. В их ресторанах можно запросто купить все, даже шляпы! Думаю, под покровом ночи там продают кое-что еще – от наркотиков и холодного оружия до «девочек». В этих закрытых анклавах свой язык, своя мораль и свои законы… Словом, я была счастлива, что унесла ноги из московского «Индокитая», сжимая объемный пакет со шляпами под мышкой…
Вспоминая о своем походе к вьетнамцам, Лина внезапно почувствовала странный озноб.
– Да не дрожи ты так, я же с тобой! – сказал Петр и обнял жену. Лина счастливо вздохнула и прижалась к мужу еще теснее…
Лина решила поминутно вспомнить вчерашний суматошный день. Она как будто снова услышала в Запретном городе профессионально-взволнованный голос гида:
– А сейчас, дорогие гости, проходим в покои наложниц императора.
Лина оглянулась и оторопела. Ничего ж себе! От их большой группы осталось уже меньше половины.
– Кто не спрятался – я не виноват, – вспомнила она детскую считалку. Как бы им с Петром и китаистом не остаться к концу поездки единственными экскурсантами в группе российских туристов!
Вообще-то ученый оказался прав. Маргариты, Каролины и Варвары давно и след простыл. Впрочем, двух веселых, хоть и простоватых парнишек – Вована и Боба – тоже нигде не было видно.
– Странный народ, – шепнула Лина мужу. – Раз в жизни притащились в такую даль, летели семь часов через всю нашу огромную страну, заплатили за путевку немалые денежки – и вместо прогулки по Запретному городу рванули на шопинг. Как будто им в России магазинов мало! Причем, что характерно, торгуют там те же самые китайцы и теми же самыми товарами…
– Не надо, уважаемая Ангелина Викторовна, приписывать другим свои недостатки, – усмехнулся китаист. Он случайно оказался рядышком и все слышал. – Да-да, друзья мои, любовь к музеям и экскурсиям по нынешним временам скорее недостаток, чем достоинство. Клиповое сознание, Интернет, субботний шопинг в гипермаркетах за городом свели на нет прогулки по музеям. Во всяком случае, для нас, взрослых. Ну, школьники еще хотя бы иногда ходят в культпоходы с учителями. А те, кому «за двадцать»… Во всяком случае, никакой выгоды новые исторические знания в новой жизни вам не принесут, это точно. Да и репутацию вашу вряд ли улучшат. Скорее вы, Лина, прослывете крайне непрактичной дамочкой. Потому что китайские товары здесь и у нас в России, хоть и те же, однако цены отличаются «в разы». В общем, «то же», да «не то», да будет вам известно.
– Да какая разница, кем и у кого я прослыву, – равнодушно пожала плечами Лина. – Каждый проживает свою единственную жизнь в меру своего понимания. А время летит так быстро и стоит так дорого, что никакие «выгодные
– Извините, а вот теперь и мне пора вас покинуть, – сказал Сергей Петрович и скрылся за поворотом. А Лина и Петр послушно побрели за гидом, заглядывая в застекленные окошки расписных дворцов.
– Ни фига себе! Взгляни-ка, Петр, до чего здесь все похоже на наш Музей народов Востока! – восторженно шептала Лина. – Такие же деревянные расписные кресла, шелковые ширмы с иероглифами, ларцы из красного лака с причудливой резьбой, фарфоровые статуэтки старцев, символизирующие долголетие, нефритовые слоны и драконы, резные шары из слоновой кости, вставленные один в другой. Типичный эффект «дежавю». В общем, мне кажется, будто я уже здесь не раз бывала…
– Ну, вообще-то все с точностью до наоборот. Это наши музейные ценности были в разные годы вывезены из Китая, – услышала Лина за спиной чуть хрипловатый сварливый баритон. Она обернулась и вздрогнула. Небрежно опираясь о резную колонну, неподалеку стоял собственной персоной сочинитель Башмачков. Он поглядывал на Лину покровительственно, как учитель истории на пятиклассницу. Казалось – еще минута, и Башмачков вызовет Лину к доске.
– Да что вы, а мы-то и не знали… – ехидно отозвалась Лина, – ну-с, что еще сенсационного вы нам поведаете, господин беллетрист?
– Ну, я вообще-то на вашем месте так не иронизировал бы – приосанился Башмачков, – между прочим, я по образованию историк. И читал, что таким строптивым дамочкам, как вы, Ангелина, в Китае отрубали голову… Ну да ладно, не стану уличать вас в невежестве, потому что это и так очевидно. А вообще-то согласитесь: здесь классно! Представьте себе, как жутко выглядят ночью эти высокие стены, как неприступны такие ворота! А тени от дворцов и покатых крыш? А весь этот запутанный лабиринт? Пальчики оближешь! Все так и просится в роман «Смерть в Запретном городе». Или нет… лучше я назову его так: «Тень казненной наложницы».
– А можно без надуманных ужасов? – перебила его Лина. – В жизни и реальных трагедий с избытком хватает…
– Ну да, – ухмыльнулся Башмачков. – Много лет назад, когда одна вредная дамочка зарубила мой сценарий для детского утренника, это была для меня трагедия почище «Вильяма нашего Шекспира».
«А, так вот где я его видела! – внезапно вспомнила Лина, и краска стыда залила ее щеки. – Это я во всем виновата! Если бы не моя черствость, возможно, Башмачков сейчас был бы другим. Он писал бы светлые, добрые детские повести, а не создавал бы своим больным воображением мир мрачных и жестоких фантазий».