Китайская роза
Шрифт:
За железнодорожным вокзалом на улице стояло несколько десятков таксистов со своими повозками. На противоположной стороне стоял черного цвета автомобиль европейского производства, но на нем отсутствовали знаки марки автомобиля. Шофер в военной форме поприветствовал Чонга и открыл перед Эриком дверь машины. Они ехали по шумным улицам, заполненным многочисленными крестьянами, рабочими, служащими, солдатами, детьми, торговцами. Кругом были шум и суета.
Областное военное управление, которым заправлял генерал Ли Цзя Вень, находился в центральной части города. Трехэтажное роскошное здание располагалось в окружении небольшого сада, внутри которого несколько аллей соединяло военные офисы с улицами Нанкина. Эрик и Чонг по аллее дошли до входа в административное здание военного округа. Часовой внимательно осмотрел Эрика и разрешил подняться к генералу.
Когда Эрик и Чонг вошли в большой кабинет с табличкой на дверях «Приемная генерала Ли Цзя Веня» их встретила секретарь, женщина средних лет. Она спросила, по какому вопросу посетители и тут же провела в кабинет генерала, словно давно ждала их.
— Генерал ждет вас — коротко, словно отрапортовав, произнесла она. Эрик и Чонг вошли в просторный кабинет.
Кабинет показался Эрику, несмотря на внушительное здание и военную атмосферу, присутствующую здесь, довольно скромно меблированным. Небольшой стол у окна, один шкаф с книгами и небольшой кожаный диван у стены, несколько стульев заполняли просторный кабинет. Генерал стоял у шкафа, читал какую-то книгу. Увидев вошедших, один из которых был европейцем, он тут же отложил книгу и подошел к столу.
— Юнь, налей, пожалуйста, товарищам чаю. — сухо и с небольшим хрипом в голосе произнес генерал. — Прошу Вас, присаживайтесь.
Эрик и Чонг сели к столу.
Секретарша отправилась выполнять поручение, хлопоча в своем небольшом кабинете — приемной генерала.
Генерал Ли Цзя Вень был немолодой человек, лет пятидесяти пяти, худощавый, со шрамом на левой щеке. Генерал подошел к столу и присел на стул. Он достал сигарету и закурил ее. Затем начал громко кашлять, но подавив этот кашель и успокоившись, предложил Эрику и Чонгу закурить.
— Спасибо, я не курю. — коротко ответил Эрик.
Он немного знал разговорный китайский язык в отличии от Вильяма, так как он часто приезжал в Гонконг к своему отцу, где тот работал в посольстве бухгалтером. Эрик довольно сносно умел читать китайские иероглифы, не так хорошо владел разговорной речью, поэтому и обратился с просьбой к услугам переводчика Чонга. Генерал не хотел доверять посторонним лицам свои дела и поэтому поручил доставить англичан к нему своему помощнику и переводчику Чонгу.
— Вы приехали один? — спросил Эрика генерал. — Я читал, что англичан было двое.
— Да, это верно. — ответил спокойно Эрик. — Но Вильям не смог приехать. Он должен находиться рядом с девушкой.
Генерал качнул головой, словно понял о чем идет речь.
— Я слышал, что она в доме для душевнобольных? — спросил генерал.
— Да, она там. Ей не позволили находиться среди здоровых людей, учитывая ее состояние.
— Я понимаю. Мне уже обо всем доложили. — сказал генерал. — Как она себя сейчас чувствует? — спросил он, чеканя каждое слово.
— С ней обходятся хорошо, мы с Вильямом за этим следим и делаем все возможное, чтобы она смогла начать новую жизнь среди людей.
— Я готов помочь этой девушке во всех направлениях. Вы только скажите, что необходимо.
— Пока у нее всего в достатке. Проблема лишь в ее адаптации к миру людей. Она ведь почти всю свою жизнь пребывала в дикой природе. — ответил Эрик.
— Да, я читал об этом. Мне попалось на глаза ваше интервью, точнее интервью с вашим другом и вот эта фотография: «рыжеволосая дикарка в Удане». Это ведь ваша статья. — Он вынул из ящика стола газету с таким заголовком и фотографией молодой девушки и положил ее на стол перед Эриком.
— Чонг сказал, что вы можете сообщить о ней, — Эрик указал в сторону газеты, — что имеются данные о ней. Скажите, а вы уверенны, что эти данные верны. Дело в том, что с тех пор прошло пятнадцать лет. — Эрик внимательно посмотрел на генерала.
— Шестнадцать. — поправил генерал.
— Да, шестнадцать. — повторил он, как бы вспоминая что-то.
В этот момент вошла секретарша, подала Чонгу и Эрику чаю и удалилась.
— Скажите, — сказал генерал, — вы позаботитесь о ней? — словно он не находился у вершины власти и ничем не мог сам помочь ей.
— Вы не волнуйтесь. — произнес Эрик. — Вильям не оставит ее. Мы сделаем все, что в наших силах.
— Я надеюсь. — протяжно ответил генерал. — Я смотрю, вы довольно хорошо общаетесь по китайски?
— Не так, как хотелось бы. Дело в том, что мой отец работает в Гонконге, и я частенько его навещаю. Каждое лето прилетаю к нему.
— Я думаю, что ваших знаний будет достаточно. Чонг, спасибо вам за работу. Вы можете идти. Я вас вызову, в случае необходимости.
Чонг попрощался с генералом и покинул кабинет. Эрик остался наедине с Ли Цзя Венем. Вероятно, генерал не хотел, чтобы его подчиненные знали какие-то эпизоды из его жизни. Эрик сразу понял, что судьба генерала как-то связана с Розой, иначе бы не было такого учтивого приема и секретности, с которой он столкнулся. Генерал встал и подошел к окну, в этот момент его одолел кашель, и он с трудом остановил его.
— Хотите я дам вам лекарство от кашля.? Его производят в Европе. Отличное средство …
— Нет, спасибо. Это не поможет мне. — спокойно ответил генерал, когда приступ кашля миновал.
— Я вас пригласил, чтобы поделиться тем, что меня мучает вот уже шестнадцать лет. — Так начал свой долгий рассказ генерал Ли Цзя Вень. Иногда в процессе повествования его одолевал жуткий кашель, он приостанавливал рассказ, а затем, преодолев боли в груди, по-видимому, сильно мучившие его, продолжал.
«У меня был сын по имени Чен, так я назвал его в честь дедушки. Я его очень любил и оберегал, но, наверное, слишком, и за это поплатился сам. Я не всегда был генералом и занимал такой большой пост. В прошлом я работал в округе, но уже был в чине майора, мы тогда совершали прорыв, как мы считали, к светлому будущему нашей страны и ее граждан. Мы боролись против врагов нашего социалистического государства. В основном, нашими врагами были мафиозные кланы и тайные общества. Тяжелое было время, чтобы выжить необходимо вести себя как дракон — извиваться, хитрить, быть беспощадным и сильным, как тигр. И поэтому я работал и на государство, и на кланы. Мне приходилось лгать, убивать и совершать такое, что никакими молитвами не искупишь. Но своему сыну я не желал такой участи, в какой по воле судьбы я оказался. Я не мог тогда отказаться от своей работы, но и не мог потерять сына, я его очень любил. И эта любовь, в конечном счете, привела к тому, что я оказался один. Моя жена умерла, когда ему не исполнилось и пяти лет, а сын … Я избаловал его тем, что сильно любил, у него было все, что он желал. Стоило ему только захотеть, и я все выполнял. Он у меня был всем, целым миром, без него я не мыслил своего существования.