Китеж (сборник)
Шрифт:
— Вечер добрый! — окликнул их дворник.
— Угу! — промычал кто-то из них.
— Откуда такие подмерзшие?
— С соседнего “факела”, — ответил один, борода которого при ближнем рассмотрении оказалась рыжей. — Едва дошли, сплошные сугробины по тайге.
— В работу али так пришли? — Дворник спрашивал хрипловатым голосом, будто старался выглядеть посуровее.
— Да я же почтальон, а этот не из наших, чужой, — рыжебородый кивнул на второго, помельче телом. И бородка у него оказалась редкой, с трудом пробившейся сквозь сухощавую кожу щек и подбородка. —
— А как твоего адресата звать-то? — Дворник смягчил голос.
— Смуров…
— Был такой, — дворник кивнул. — Сашка Смуров. Еще недавно был и ушел.
— Опять опоздал! — почтальон чуть не заплакал. — А куда ж он подался, на какой “факел”?
Дворник развел руками.
Турусов задумчиво смотрел на “кладбищенский” список и вдруг обратил внимание на надпись: “Смуров А.П. 1942–1986”.
— Так вот же он! — крикнул Турусов. — Здесь в списке!
— А шо ж он сам-то?.. — Дворник ошарашено выпучил глаза. — Ни мне не сказал… А ну, где он там…
Дворник подошел к списку, склонился, изучая.
— Так и есть. Последним уходил… Хоть бы сказал, что на совсем…
— Значит, адресат выбыл. — Почтальон вздохнул. — Что ж теперь?!
— Эй, там не Пашка?! — крикнула, подходя торопливым шагом, Клавдия Николаевна.
— Да не, — ответил ей дворник. — Это почтальон с кем-то. Письмо принес…
— Кому? — Запыхавшаяся бабуся остановилась рядом.
— Да уже некому! — Дворник махнул рукой.
— Возвращать придется. — Рыжебородый почтальон безрадостно покачал головой. — А где этого, который послал, искать?! Опять по “факелам” шастать!
— Не переживай, сынок! Неча так серьезно ко всему! Сожги или выкинь его, и дело в порядке.
— Нельзя. — Почтальон враз посерьезнел. — Тот-то будет думать, что получил адресат его письмо, а вдруг там что важное?!
— Так возьми и прочитай! — подсказала Клавдия Николаевна.
— Это не по-честному! — недовольно проговорил дворник. — Так даже там, где я раньше был, редко делали. А тут вовсе нельзя.
— Вы же мне помочь обещали! — неожиданно зашипел на почтальона пришедший с ним хрупкий человек с редкой бородкой на утонченном лице.
— Ну вот и спрашивайте их! — почтальон показал взглядом на дворника.
— Я извиняюсь… У меня тут дело… — заикаясь, заговорил хрупкий. — Я из европейской части прибыл в командировку. Поможете?
— Чем тебе помочь? Деньги, что ли, нужны? — спросил дворник.
— Нет. Я по переписи… то есть переписчик неучтенного населения. Переписываю, сколько и кого на “факелах” живет.
— Ну эт я не знаю, — дворник глянул на переписчика. — Тут постоянных нет, это для приходящих гостиница. Тут только постояльцы, а так каждый день кто-то приходит, другие уходят…
— Ну а таких, которые более или менее постоянно, разве нет?
— Постоянно?! — Дворник на минутку
Хрупкий мгновенно ожил, перестал заикаться. Он машинально стащил с плеча рюкзак, вытащил тетрадь и принялся аккуратно переписывать фамилии и даты.
— Это уже что-то! — довольно произнес он. — Итого мною уже выяснено тридцать четыре тысячи сто две человеко-единицы. Если б еще знать, сколько всего этих “факелов”, чтобы зря не рыскать по морозу!
— А вы, видать, из Москвы? — дворник окинул переписчика приценивающимся взглядом.
— По акценту определили? — дружелюбно спросил хрупкий.
— Да не, порода у вас столичная, тонкая. Я таких много встречал. Их в начальники любят брать, а на другое они не годны…
— Для другого другие есть! — Переписчик закрыл тетрадь и улыбнулся. — Каждому свое! Вот закончу свое дело и сам буду других по командировкам рассылать. Может, когда-нибудь с кем-нибудь я вам приветик передам.
— За приветик спасибо. — Дворник усмехнулся. — Ладно, вы погодьте, а мне еще надобно вчерашний мусор сжечь.
И он отошел к сметенной кучке, где лежали обрывки каких-то бумаг, чиркнул спичкой. Юркий огонек заплясал по мусору.
— Это вы не документы сжигаете? — хрупкий переписчик подошел и с интересом наклонился над маленьким костром.
— Да откуда тут документы? Слава богу, тут их и выписывать некому!
— Э! Да это же деньги! — выкрикнул переписчик. — Что же это вы себе позволяете? Наши родные деньги в огонь?!
— Сразу видать, что оттуда прибыл! — Дворник хмыкнул. — Такой бы мою работу враз запорол! О, как над деньгой порченой дрожит!
— А-а, порченая… — Переписчик закивал, с нескрываемой жадностью глядя в костер.
— Ну все, отогрелся и в путь, — грустно протараторил почтальон себе под нос.
— Остались бы на пару деньков? — дружелюбно предложил дворник. — Тут вот и постояльцы новые неплохие… Подумали бы о чем…
— Нет, нельзя. Вот письмо это возверну, отыщу того, кто писал, тогда и отдохну. Надо сперва долг исполнить.
— Да. Долг надо, — согласился дворник. — Но уж коли вернете, то ждем вас тут.
Переписчик засуетился, опять стал заикаться.
— А я… а мне куда лучше?.. Я с вами? — Он заискивающе заглянул в глаза почтальону: — Может, останемся, отдохнем?
— Вы, если хотите, отдыхайте. Вы человек государственный, а мне надо письмо вернуть…
— Так я же без вас никуда не выйду!
— Вам решать. Я на другой “факел” сейчас, а то вдруг опоздаю. — Рыжебородый почтальон запихнул письмо за пазуху, прощально кивнул постояльцам и решительно зашагал прочь, в темноту.
Переписчик съежился, стал еще меньше, забегал глазками по сторонам, вопросительно-умоляюще впился взглядом в глаза дворника, но, не получив ответа, молча побежал догонять почтальона.