Клад монахов. Книга 1. Сысоева кровь
Шрифт:
– Да с дальней… Што со стороны реки Туры… – ничего не понимая, отвечал Сашка. Однако, то, что это место Клещу было известно, как-то даже их уравнивало. И, осмелев, даже отважился спросить. – А вы откуда это место знаете?
– А ну, заглохни, козел! Здесь вопросы задаю я! – резко бросил тот, сверкнув глазами так, что у бывшего Ротшильда коленки затряслись. – Отвечай, что еще нашли?
– Золотые монеты… В круглой плоской банке, записную книжку, дневник да чертеж какой-то… – ничего не понимая, выпалил разом осмелевший Иуда, прекрасно понимая, что наводит бандитов на родителей: но своя – то жизнь дороже!
– И коробка, конешно, была под завязку… – с ехидством, то ли утверждая, то ли спрашивая, произнес Клещ. Он с презрением наблюдал, как Сашка мотал ему в след головой, когда тот говорил «Нет», а потом «Да». – Ты лучче мне не ври, а то…
– Да – да! Коробка была полная, но мне досталась только треть ее… Остальное – у них…
– Ну, что, Иуда, заложил своих предков? – рассмеялся Клещ, брезгливо смотря на валявшегося в ногах молодого мужика. Не выдержав, он пнул его в бок и отвернулся. – Вот что, Чипа: завтра без напоминаний возьмешь с собой, сколько надо людей – и в Верхотурье. И чтобы банка с червонцами вместе с записной книжкой были у меня! Понял? Да, полистай дневник… Ежели есть там что-то стоящее, возьми с собой, да чертеж прихвати. А предкам скажи, что этот прохвост побудет у меня в заложниках для гарантии. А сейчас спрячьте его куда-нибудь подальше с моих глаз!
– Это сколько ж лет-то прошло? – Клещ ехал в иномарке, а мысли неотступно бередили прошлое. – Тридцать? Значит, я был все-таки прав?
Глава 2. Нюрка
1.
Июль 1991 года, г. Верхотурье.
С большим трудом нам с Павлой удалось-таки найти местную гостиницу.
Небольшое двухэтажное здание из рубленых стен меняло свой имидж: видимо и сюда добрались некоторые веяния рыночной экономики. Две молоденькие деревенские девушки, несомненно, гордясь делом, которым занимались, водружали на место таблички с русским названием «Гостиница» новую, написанную кем-то по-английски с тем же содержанием.
– Слышь, Люськ! Чё-то никак не пойму… – темноволосая девушка в белом тонком свитере и черной кожаной мини-юбке держала вывеску. – Чё Валерка-то тута написал? Чё обозначат «Х»? «Отёл» – то я знаю… У самих телочка имеетси.
– Ох, и дура ты, Тамарка! – вторая девушка с молотком, светловолосая, в черном тонком свитере и белой джинсовой юбочке, чуть-чуть прикрывающей белые трусики, вбила первый гвоздь. – При чем тута просто «Отёл»? Тута же ясно написано: «Х»– хороший отёл! А могет и «Хреновый» Отёл…
От смеха у нее чуть не выпал молоток из рук на голову подруги.
– Тока пока никак не могу взять в толк, кто жа тута телитьси будеть, ежели постояльцев у нас нетути? – добавила она и вбила второй гвоздь.
– Слышь, Люськ, а енти звездочки-то чё означають? – Тамарка не сдавалась так просто. – Ну, на кой черт ты стока звездочек накрасила?
– Ну, ты ваще! Темная, какая: на всех заграничных табличках звезды указывают! Вот я и нарисовала…
– Люськ, а ты ково нарисовала-то?
– Как ково? – Люська вбила третий гвоздь в табличку. – Ну, директора нашева – Валерку, бухиню, обязательно: она звезда у нево до обеда. Секретаршу Раечку – она звезда у нево опосля обеда. Да мы с тобой. Чё, не звезды? Звезды! Когда захочет – тоды и имеет! Вот пять и получацца…
– Чё, Люськ, и я туды попала? – обрадовалась копноголовая темноволосая.
– Попала, попала… – Люська ловко вогнала в дерево последний гвоздь и тут же, заметив нас, ее голос с игривого разом превратился в угрожающе – допрашивающий. – Вам чево, граждане? Ежели просто поглазеть на красоту, то проходите мимо!
– Нам гостиница нужна… – улыбаясь, спрашиваю: мне деревенское общение всегда нравилось. – Два разных номера.
– Идите за мной, граждане! – Люська тронула плечо подружки. – Ты поняла, как поперло?! И всево – то сменили табличку…
Уже в крохотной комнатке без всяких удобств, связываюсь со Спрутом и запрашиваю специалиста по церковным ценностям и разрешение через МВД на начало работ.
Встретившись внизу гостиницы с Павлой, решили: поскольку времени с начала дня прошло немного, то есть смысл поговорить с самой Анной Коровиной, а там уж как пойдет…
Мы шли к конечной остановке автобуса, которая была в центре, чтобы потом направиться в Заречную часть города: именно там и жила наша Анна Семеновна Коровина. Взгляд сам собой упал на монастырь, который возвышался справа. Купол храма напоминал решетку для птиц, а по стенам то там, то здесь шли трещины. Одна башня даже упала бы совсем, да местные умельцы возвели под нее толстое бревно: вот это бревно и удерживало ее в наклонном положении, гораздо большем, чем знаменитая Пизанская башня.
– Да что за варвары здесь живут?! – невольно вырвалось у меня. Павла кивнула.
– Там зэки! – вдруг ответила на мой вопрос молоденькая стройная девушка, которая обгоняла нас и услышала мои слова. Неожиданно остановилась и более пристально посмотрела на нас. – Вы, наверное, не здешние… Мы уже не обращаем внимания на это!
Мы кивнули в ответ. Однако девушка еще более внимательно посмотрела на Павлу, на меня, на наши чемоданчики, и смущенно произнесла. – А вы не ученые, случаем?
– Тут к бабе Ане двое ученых должны были приехать… – искра надежды горела в ее глазах, однако, она терпеливо ждала нашего ответа.
– Это к какой такой бабе Ане? – переспрашиваю, совсем забыв про легенду, по которой мы – ученые, но Павла выручает, кивнув ей головой.
– Ой, как здорово! Вы к Коровиной Анне Семеновне? Заречная 18? Ой, да как же я вас сразу – то не узнала?! Как хорошо, что я вас тут встретила! А то бы чё я потом бабе Ане сказала? – защебетала она, радуясь, что все так хорошо устроилось.
Мы с Павлой переглянулись: никто из нас такого развития событий даже и не предполагал.
– Да, видимо здесь нам придется удивляться чему-то немало раз… – подумал я и настроился на неожиданности.