Кладбище кукол
Шрифт:
— Ни фига у нас не получится, — сказала она, прожевав и проглотив.
— Ну а ты что предлагаешь? Нанять еще одного частного детектива?
— Ой, нет, — испуганно ответила Рыжикова. — Хватит с нас Тюхина-Матюхина. Мне его так жалко.
— А Похмелкина тебе не жалко?
— Тоже жалко. Но Тюхина-Матюхина жальче. Такой красивенький. Вел здоровый образ жизни. Морковку хрумкал… — принялась вспоминать Рыжикова.
Чижикова же усиленно соображала.
— Нужно как следует проанализировать ситуацию… — морщила она в раздумье лоб.
— Мы ее уже сто
— Вот и надо из этой абракадабры выстроить логическую цепочку.
— Какая может быть логическая цепочка, если у тебя — ночной клуб с крематорием, а у меня — чердак с куклами…
— С куклами! — ухватилась за последнее слово Чижикова. — Смотри, Рыжик, — везде куклы, куда ни глянь. Кукольный театр вместо крематория — раз. У тебя дома кукла непонятно откуда взялась — два. В кабинете Уголькова кукла взорвалась — три…
— Похмелкину кто-то кукольные гробы заказал — четыре, — подхватила Рыжикова. — Утром мне кукольный голос звонил — пять…
— Стоп! — воскликнула Чижикова. — Вспомни точно, что тебе сказала эта «кукла».
— Она сказала: «Ты зачем выбросила меня в мусоропровод?»
— А дальше?
— «Похорони меня на кладбище кукол».
— Вот! — победно вскричала Чижикова. — Тюхин-Матюхин перед смертью тоже говорил про кладбище кукол. Я только сейчас поняла. Он произнес не два отдельных слова, а фразу из двух слов: «Кладбище кукол».
— Разве бывают кладбища кукол? Это, наверное, фигуральное выражение.
— Какое?
— Ну, иносказательное. Не имеющее отношения ни к кладбищу, ни к куклам.
— Здрасте, приехали, — покачала головой Чижикова. — Наоборот, тут все связано с кладбищем… О! — вдруг перебила она себя: — Он же сказал: заказчица!
— Кто сказал? Тюхин-Матюхин?
— Да нет, Похмелкин! Помнишь, я у него спросила, кто ему заказал кукольные гробы. И он сказал: заказчица.
— Ага, — припомнила и Рыжикова. И даже повторила всю фразу Похмелкина целиком: — «Мне заказчица велела всем так отвечать». Выходит, кукольные гробы заказала женщина.
— Именно! И возможно, та самая, что говорила с тобой по телефону писклявым голосом.
— Может, даже она всех и убила, — предположила Рыжикова.
— Не исключено, — кивнула Чижикова. — Думаю, эта «кукла» тебе еще раз позвонит.
— Зачем ей звонить?
— А в первый раз зачем она звонила?
— Черт ее знает.
— То-то и оно. Все делается с непонятной для нас целью. Поэтому, если «кукла» позвонит, надо вычислить ее номер.
— У меня же нет АОНа.
— Не проблем. Я у знакомых попрошу. И еще надо выяснить насчет «кладбища кукол». Существует ли оно на самом деле.
— Мне кажется, что нет.
— Ну, есть же кладбища собак, кошек… Почему бы не быть и кладбищу кукол?
— И кого там хоронят? Кукол?
— Нужно выяснить.
— О, идея! — осенило Рыжикову. — Давай у Гоши Компика спросим! Он же все на свете знает!
Глава XII
ГОША КОМПИК
Гоша действительно все на свете знал. Потому что был вундеркинд. В год он научился читать и писать, в два — выучил наизусть все стихи Пушкина, а в три — мог пользоваться компьютером. Коэффициент интеллекта у Гоши был просто чудовищный — 350 (у Эйнштейна, для сравнения, — только 173). О чем бы Гоше не начинали рассказывать, он тут же перебивал: «Знаю, знаю, знаю…» А вот Гошины родители, наоборот, не знали, что с ним делать. Ведь это же ненормально — быть таким умным. Они Гошу и по врачам таскали, и экстрасенсам показывали — ничего не помогло. С каждым годом Гоша становился все умнее и умнее. В пять лет он пошел сразу в седьмой класс, где учились Чижикова с Рыжиковой, а после перешел не в восьмой, а в Институт высших компьютерных технологий. Гоша буквально помешался на компьютерах. За это его в школе и прозвали — Компик.
Короче говоря, Гоша был самый настоящий гений. И, как всякий гений, имел несносный характер.
— Ну чего надо? — хмуро спросил он у девчонок, когда те к нему пришли.
— Компик, мы к тебе на одну минуточку, — прощебетала Чижикова.
— Я не собираюсь тратить на вас целую минуту, — ответил шестилетний вундеркинд.
— А хочешь конфетку? — предложила ему Рыжикова.
Подруги знали, что, помимо компьютеров, у Гоши была еще одна пламенная страсть — конфеты.
— Небось карамелька какая-нибудь? — презрительно скривился вундер.
— Ну что ты, Гошенька. — Рыжикова протянула ему конфету. — Смотри — шоколадная.
Юный гений тут же сунул конфету в рот и блаженно зажмурился.
— Ка-а-йф.
— Компик, а ты не знаешь… — начала Чижикова.
— Знаю, — по привычке ответил Гоша.
— Я же еще не сказала — что.
— Ну так говори, чего кота за хвост тянешь, — пробурчал карапуз.
— Есть такое «кладбище кукол»?
— Есть. Виртуальное.
— Как это?
— Идемте, покажу.
Гоша провел девчонок в свою комнату, где у него стояли два компьютера.
Клик-клик-клик… — пощелкал он мышью одного из «компиков», и на экране появилась надпись:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ
НА ВИРТУАЛЬНОЕ КЛАДБИЩЕ КУКОЛ
— Ух ты! — ахнули подруги.
Гоша уверенно щелкал дальше. Попутно говоря:
— Видите, вся территория разделена на секторы. У каждой куклы имеется надгробная плита, эпитафия, фотка… Все, как на настоящем кладбище…
И вправду, виртуальное кладбище ничем не отличалось от реального. Только вместо людей были куклы: кукла Маша… кукла Даша… кукла Саша…
— А зачем все это? — недоумевали девчонки.
— А затем, — начал объяснять Гоша свысока (хотя сам был от горшка два вершка), — что человек нуждается в отрицательных эмоциях. Для баланса. Если в жизни все хорошо, для человеческой психики это плохо. Может наступить нервный срыв… Просекаете?
Подруги не просекали.
— Ну что ж вы дуры-то такие, — раздраженно бросил вундер.
— Да ты, Гошенька, не нервничай. Лучше скушай еще конфетку.
Гоша слопал конфету и продолжил объяснение: