Кладбищенские
Шрифт:
— Не пускаемъ, милый, не пускаемъ, это точно. Такъ вдь мы тоже платимъ за то, что намъ позволяютъ здсь ходить, — откровенничала нищая.
— Кому? —
— Да мало-ли кому! Здсь всякихъ хозяевъ много. Берутъ и съ насъ.
Опять прохожіе, пробирающіеся по сугробамъ.
— Такъ вдь и не нашли могилки. Зря пропутались, — разговариваютъ они.
Опять стонъ старухи-нищей: «Христову милостыньку»…
Сзади прохожихъ бжитъ двочка лтъ восьми, румяная отъ мороза, съ выбившимися блокурыми волосиками изъ-подъ платка, въ громадныхъ валенкахъ, и причитаетъ:
— Подайте, благодтели, сиротк на хлбъ! Родителямъ царство небесное…
— Ахъ, какая малютка! — участливо восклицаетъ женщина въ ковровомъ платк. — Такую-бы въ пріютъ куда-нибудь. Вотъ такимъ-то
Старуха нищая улыбается и бормочетъ:
— Отдастъ ее мать въ пріютъ, какъ-же! Она ей полтину въ день заработаетъ. Она нужды нтъ, что махонькая, а шустрая. Да махонькимъ-то у насъ лучше подаютъ.
— Дяденька, Христа ради, сиротк на хлбъ… — запла двочка.
Мужчина въ чуйк крестился, потомъ надлъ шапку и сказалъ женщин:
— Ну, что-жъ, вночекъ на могилу бросили и давай пробираться домой.
Они стали опять лавировать по протоптанному въ снг жолобу и шли гуськомъ; женщина въ ковровомъ платк говорила:
— На лыжахъ здсь ходить, кто уметъ, такъ вотъ было-бы въ самый разъ.
— Да пожалуй съ лыжами-то и не впустятъ. Скажутъ: «здсь кладбище, а не лсъ», — отвчалъ мужчина.
1903