Кладоискатель и сокровище ас-Сабаха
Шрифт:
– Очень дорого.
– Так продай им, пусть отвяжутся.
– Я бы продал, но они хотят получить даром.
– Да-аром? Чурки деланные!
– Вот такие вот они, храбрые таджикские парни: где не удается взять силой, берут страхом. Мозгов у них нет. Есть только мускулы и свирепая наглость. Со мной у них теперь один разговор – на ножи. А теперь и ты, Дик, стал им врагом. Ты их резиновой пулей, они тебя бомбой.
– Как же ты живешь? – спросил Эдди.
– Прячусь, – признался я. – Нелегко живется в бегах.
– Суки! –
– Ты знаешь, где они живут?
– Хочешь в милицию сдать?
– Я бы к ним сам съездил, добавил приятных ощущений резиновыми пулями. – Заметно было, что Спонсор накушался, и теперь его несет. – Никто не смеет покушаться на мой кабак!
– Так ты знаешь где? – наклонился ко мне Эдди.
– Не знаю, но могу уточнить.
«Если скажу де Мегиддельяру, что имеются мстители за родной кабак, он не откажет», – подумалось мне.
– Ты уточни, уточни, – зловещим тоном посоветовал Эдди. – Пригодится.
– Постараюсь в течение дня, – заверил я и покинул кабак, записав в память мобильника телефоны вождей рокабилли.
До офиса фирмы «Аламос» от «Хорс-мажора» я добрался за пять минут.
– Возможно, я сумею вам помочь. – Де Мегид-дельяр восседал в директорском кресле, исполненный величия. Казалось, вчерашняя вылазка при дала ему сил. – Предатель кое-что рассказал нам. Есть рядом с городом место, куда они ездили на встречу. По нашей информации, там был один дом, в котором ассассины жили раньше... Возможно, теперь снова живут. Они прячутся за городом. Их осталось совсем немного.
– Вы говорили с Эррарой? – спросил я, после того как записал адрес и пути подъезда.
– Нет. Он типичный позорный пример рыцаря, спознавшегося с ассассинами, с ним не о чем говорить. Мне достаточно знать, что он лишился Бафомета. Что вы с ним сделали?
– Погребли в кладбищенской земле.
– Хорошо, – де Мегиддельяр одобрительно кивнул. – Я не сомневался, что вы истинный христианин. И еще, Илья Игоревич. Из Мадрида пришли деньги. Сто тысяч евро. Я хочу с честью вернуться на родину и достойно провести старость. – Предметы не продаются, – сказал я.
– Сколько вы хотите?
– Я очень много перенес испытаний.
– Триста тысяч?
– Четыреста, – сказал я, чтобы завершить разговор.
– Четыреста... – де Мегиддельяр замолчал.
– Всего хорошего, – попрощался я и отправился к рокабилли.
К моему приезду дверь установили полностью. Вокруг коробки засыхал герметик. Рабочие сидели в кафе и обедали.
– Так быстро? – удивленно вскинул брови Спонсор.
– Конечно, – сказал я. – Мы делаем дело, и делаем быстро. Вот адрес.
– Молоток! – одобрил Эдди.
– Они у меня сегодня отведают свинца, – прошипел Дик, изучая листочек.
– Ты с нами? – сурово спросил Эдди.
– Я...
Я замолчал. Я не мог бросить пару самонадеянных музыкантов, пусть даже таких решительных и кажущихся самим себе матерыми мужиками. Фидаины их передавят втихую. Возьмут в нож, и рокабилли и пикнуть не успеют. Если с ними буду я и Слава, дело может обернуться по-другому.
Вдобавок я хотел убедиться своими глазами, что пристанище исмаилитов уничтожено. Де Мегиддельяр говорил, что их осталось немного.
– Что тут можно сказать? Si vis pacem, para bellum [19] , – улыбнулся я. – Конечно, я с вами! Оставалось поговорить с корефаном.
В машине воняло тухлой головой. Я с утра заметил мерзкую отдушку, но решил, что она выветрится по дороге, если буду ехать с опущенным стеклом. Запах не выветрился, и я уже начал всерьез задумываться о том, как буду продавать «витару», если следы пребывания академика Фламенко не получится вывести в течение нескольких дней.
19
Хочешь мира, готовься к войне (лат.).
Мы со Славой ехали к рокабилли. С друганом все получилось как нельзя лучше. Я всегда мог на него положиться, хотя и было видно, что он заметно подустал от наших приключений.
– Че, духов мочить? – только и спросил он, когда я вкратце прояснил суть вопроса.
– Именно, – сказал я.
– Да, Ильюха, где ты, там война, – без энтузиазма вздохнул Слава, и мы двинулись навстречу подвигу.
– Завернем, тут недалеко, – предложил я, когда мы проезжали мимо дома Леши Есикова.
– Не вопрос, – пожал плечами Слава. – А успеем?
– Мы ненадолго.
К Леше я совался наугад, почти не рассчитывая застать его дома. Совершенно стихийно у меня возникло довольно любопытное предположение, которое не мешало бы проверить.
Мы успели. Леша по каким-то своим делам аккурат выходил со двора. Вряд ли Есиков ждал меня в гости. Во всяком случае, он не боялся, что я к нему снова заявлюсь, и тут жестоко просчитался. Нам посчастливилось прихватить его на выходе из парадного, промедли мы со Славой хотя бы минуту, и дожидаться нам у дверей до второго пришествия. Пришествия Есикова, разумеется, а не Христова.
– Он? – спросил Слава, безошибочно срисовавший сексота.
– Ага, – сказал я.
Заслышав клацанье открывающейся дверцы, Леша лениво оглянулся, больше из любопытства, на мое внимание к своей персоне он явно не рассчитывал, но мгновенно принял единственно правильное в такой ситуации решение – пустился наутек.
Я завел мотор и рванул, обогнав бегущего вслед за Лешей Славу, а через пару секунд и самого Есикова, который шарахнулся от машины, посчитав, что я, вероятно, собираюсь сбить его. Да Бог с тобой, зачем краску царапать! Проехав еще десять метров, я круто завернул, перекрыв дорогу, и приоткрыл дверку, оскалившись навстречу стукачу.