Клан двурогих
Шрифт:
В последние годы главной причиной споров и ссор между женщинами стали земли и замки, которые они со страстью распределяли между своими отпрысками. К удивлению, Сигрид, молодые женщины очень хорошо разбирались в достоинствах тех или иных владетельских ленов и норовили отхватить для сыновей кусок побольше. В эти интриги они попытались вовлечь и мужей, но Тах проявил к этому вопросу равнодушие, а Кеннет передоверил все матери, заявив, что лучше благородной Сигрид никто не знает, кому, что и сколько.
В последние дни к Сигрид стала ластиться Марта Саарская, верный признак беременности. Тихоня обошла всех, это у нее уже четвертый ребенок от Таха за шесть лет. Если так пойдет и дальше, то на эту
Поначалу Сигрид опасалась, что Бес Ожский начнет высмеивать дележ земель и замков, но отнюдь нет – меченый активно участвовал во всех церемониях, связанных с возведением очередного родившегося кандидата во владетельское достоинство. Правда за своего сына Фрэя не хлопотал, хотя тому и без хлопот достался замок деда, благородного владетеля Ульвинского. Никто не сможет обвинить Сигрид в несправедливости: ее собственные дети, Рагнвальд Брандомский и Оттар Хаарский, получили земли худшие, чем сын Эвелины. А замок Брандом к тому же сильно поврежден. Следует, пожалуй, намекнуть меченому, что не худо бы выплатить денежную компенсацию владетелю Брандомскому.
Бес с трех лет начал приручать детей к оружию, как мальчишек, так и девчонок. На вопрос благородной Сигрид – не рановато ли, он только плечами пожал. Судя по всему, у этого мужчины был большой учительский талант, поскольку и семилетний Берн и шестилетние Тор, Рагнвальд и Оттар, и вся прочая подрастающая на глазах рать уже довольно ловко избивала друг друга деревянными мечами, к ужасу матерей, которым оставалось только подсчитывать синяки и шишки любимых чад. Сигрид, не считавшая себя невеждой в воинском деле, была поражена методам обучения, которые применял Бес. Надо полагать, это и были те боевые приемы меченых, которыми это воинственное племя славилось на весь Лэнд. Матери поначалу бунтовавшие – мыслимое ли дело, чтобы трехлетний ребенок взбирался на высокое дерево или садился в седло боевого коня – постепенно смирились с неизбежностью, тем более что никаких серьезных происшествий с их детьми не случалось.
Сигрид закончила несложные расчеты и направилась к дому. В доме было непривычно тихо – младшие дети спали вместе с подуставшими матерями, а вот старших не было. Наверняка Бес увел их в лес. Сигрид рассердилась: этот человек так, похоже, и не научится считаться с чужим мнением, с чужими страхами наконец. В последнее время ей стало казаться, что Оттар и Рагнвальд, такие прежде откровенные мальчики, что-то от нее скрывают. Не хватало еще, чтобы меченый встал между нею и сыновьями. Если он думает, что благородная Сигрид будет мириться с его бесцеремонностью, то он ошибается.
Сигрид немного смущало, что придется идти одной по лесу, мимо гнезда вожаков. Конечно, и вожаки, и вохры, и псы в эту пору настроены миролюбиво, но попадаться им на глаза в одиночку все равно не очень-то приятно. На всякий случай Сигрид прихватила с собой арбалет.
Сигрид подняла голову и прислушалась, откуда-то справа доносились звонкие детские голоса и слышались удары деревянных тупых мечей. Она осторожно раздвинула кусты и разочарованно вздохнула. Ничего особенного на поляне не происходило: ее внук Бьерн усердно наседал на ее сына Рагнвальда, размахивая мечами и громко воинственно вскрикивая при каждом ударе. Рагнвальд, даром что на год моложе и ростом пониже, умело отбивался, а то и переходил в атаку под одобрительные вопли брата-близнеца Оттара, который переживал больше всех.
Наконец Бес остановил Бой и строго спросил:
– Кто победил?
– Сержант Туз, – сказал белобрысый Свен, сын Реи Холстейн.
– Зуб тоже хорошо дрался, – возразил Оттар, но тут же согласился со Свеном. – Хотя Туз, конечно, победил.
Сердце Сигрид упало – меченых делал Бес Ожских на этой поляне из ее сыновей, из сыновей беспечных клуш, спящих себе спокойно среди бела дня и доверивших благородных принцев и владетелей человеку, явно этого доверия не заслуживающему. Сигрид готова была уже выскочить на поляну и высказать Бесу все, что она о нем думает, но, поразмыслив, отложила выяснение отношений на некоторый срок. Раз взялась следить, то нужно все выяснить до конца.
Узнала она довольно много. Ну, например, что меченые не дерутся друг с другом на поединках, и горячо одобрила это правило. Что меченый никогда не трогает женщину меченого. Это им пока зачем знать, скажите на милость?
– А мужчину меченой можно трогать? – спросила пятилетняя Хильда.
Сигрид едва не задохнулась от рвущегося наружу смеха и возмущения. Бес, похоже, сел в лужу со своими поучениями, во всяком случае, он не сразу нашелся с ответом. Видимо, в уставе меченых это положение не было освещено должным образом. Но Сигрид Брандомская могла бы рассказать этим крохам, как поступали хваленые меченые с дочерьми – за порог выставляли, вот как. Но она не Бес Ожский, чтобы обсуждать подобные темы с детьми.
– Какое главное качество меченых? – спросил Бес.
– Храбрость, – ответил Бьерн.
– А еще?
Ответы посыпались как из рога изобилия. Вдруг выяснилось, что нет таких похвальных качеств, которыми бы не обладали меченые. Сигрид так и подмывало добавить к этому списку несколько своих определений, выбивающихся из общего похвального ряда, но ее опередил Бес.
– Вы забыли еще одно весьма важное качество меченых – осторожность. Благородная Сигрид уже давно наблюдает за нами, а никто из вас так этого и не заметил.
Сигрид ничего другого не оставалось, как выйти из своего укрытия. Ее появление повергло в смятение всех присутствующих, кроме Беса. Интересно, заметил он ее сразу или только в последний момент так ловко вывернулся? Однако Сигрид не стала выяснять отношения при детях, отложив разговор для более подходящего случая.
Случай представился уже на следующий день, когда Бес отправился встречать обоз из Хорога, который по его расчетам вот-вот должен был подъехать к Южному лесу. Ибо в пределы Южного леса суранцы не рисковали углубляться без сопровождения, да и стая вряд ли осталась бы безучастной к вторжению чужаков в свои владения. Только Бес, Хой и Тах могли беспрепятственно раскатывать с телегами по этим заповедным местам, не опасаясь нарваться на неприятность. Но Тах был в отъезде, Хой болен, поэтому Бесу пришлось самому выехать навстречу суранцам. Сигрид вызвалась его сопровождать, хотя особой необходимости в этом не было. Бес, кажется, удивился ее неожиданному решению, но если он вообразил, что Сигрид поехала с ним только для того, чтобы под шелест листвы признаваться в неземной любви, то он здорово ошибся. Сигрид выплеснула на его голову все недовольство, накопившееся за эти годы. Не затем она, благородная Сигрид Брандомская, вот уже шесть лет гниет в этой дыре, копается в коровьем дерьме, спит с кем попало, чтобы рожденных ею детей превращали в монстров.
– «Кто попало» – это я? – вежливо поинтересовался Бес.
Сигрид слегка растерялась и сбилась с мысли. Этот человек обладал поразительной способностью уходить от честного ответа, задавая совершенно ненужные и глупые вопросы, с единственной целью – смутить ее. Но, в конце концов, она не девочка, теряющаяся от мужского взгляда или слова. Да, она спит с Бесом Ожским, но только потому, что это ее долг перед страной, которой нужны воины и герои. Так было всегда и всегда будет после больших и кровопролитных войн. Женщины рожают, чтобы восстановить население, и им все равно, кто в этот момент будет рядом, лишь бы этот кто-то способен был дать здоровое потомство.